Васька путешественник

Отдыхалось нам хорошо. И, как всегда в таких случаях бывает, время пролетело очень быстро. Вот и пора уже возвращаться домой, к своим зверям и птицам.

Снова жёлтая равнина степей и затерявшийся среди них зелёный полусказочный остров. Машина остановилась против знакомого крыльца. Из отпертой двери пахнуло нежилым, застоявшимся воздухом. На всех вещах тонкий слой пыли, но всё стоит на своих местах — всё своё, привычное. Не хватает только кота Васьки. Нужно поскорей сходить за ним к Петру Борисовичу.

Принести кота вызвалась Таня. Но едва она подбежала к двери, как та сама перед ней открылась. На пороге стоял Пётр Борисович. Таня не обратила внимания на его озабоченное лицо, она смотрела на его руки, потом на пол и вскрикнула:

— А Васька?

Бухгалтер положил руку на голову девочки и медленно ответил:

— Милая! Я не хочу огорчать, но… Васьки-то нет!

— Как нет?!

— Да так. Вот уж целую неделю пропадает. Забежал куда, что ли? Не знаю.

Таня ошеломлённо молчала, а Ина засуетилась:

— Сейчас пойдём искать. Все дома обойдём. Он где-нибудь здесь, — не может быть, чтобы пропал.

Прежде чем выбежать из комнаты, она взглянула на меня и заметила, что я отрицательно покачал головой. Это приковало её к месту. Мне всё было понятно: Васьки больше нет и искать его бесполезно. Вслух я произнёс одно только слово: «Квачиха!» Это имя погасило остатки надежды. В комнате всё как-то посерело, потускнело. Как будто ещё больше пыли осело на вещах и воздух стал тяжелее.

Я ожидал горя, которое вырывается наружу в потоке бессвязных слов. Но дочери мои молчали. Они как будто сразу повзрослели и замкнулись в себе. В глазах у них светился гнев. Впрочем, так было только вначале, а потом… всего хватило — и слёз, и жалобных причитаний.

Сосед рассказал, что в первые дни он выпускал Ваську из дома только ночью, как я и просил делать. Потом разок выпустил кота днём; он побегал немного и скоро вернулся. Это успокоило Петра Борисовича, и Ваське дано было право гулять в дневные часы. И вот наступил день, когда кот не вернулся с прогулки, да так и пропал бесследно.

Потом я разузнал, какая судьба постигла бедного Ваську. В этом деле мне помогли бухгалтеров сын Лёня и его товарищи. От мальчиков такие дела трудно утаить, — всё равно проведают. Они мне и рассказали, что тётка Квачиха заманила нашего Ваську к себе домой и продержала до вечера. А когда стемнело, она вышла из дома с мешком, в котором что-то было. На это не обратили бы внимания, если бы не знали, что жена садовника никогда не выходила из дома ночью. Дальше кое-кто видел, как Квачиха отнесла свой мешок к пруду и, размахнувшись, бросила его в воду. Мешок сразу же и потонул. Нетрудно было догадаться, что всё это обозначает. В мешке у Квачихи был Васька и ещё какой-нибудь груз — наверное, камень. Она утопила нашего кота в пруду и, сделав своё чёрное, грязное дело, ушла домой как ни в чём не бывало.

Этот пруд я любил. Он находится среди старого парка, глубокий и прозрачный. В его круглом зеркале отражается небо и вершины громадных деревьев, стоящих по берегам. Отражается в воде и причудливая постройка из диких камней — грот, напоминающий развалины древнего храма. Теперь мы ещё больше полюбили этот пруд и, по вечерам, часто приходили к нему — посидеть на камнях грота, поглядеть на глубокую, чистую могилу нашего Васьки.

На этом, пожалуй, можно было бы и закончить повесть. Но не хочется обрывать её словами о гибели и могиле — пусть не человеческой, но всё же могиле. Мы любим живое и знаем, что оно всегда приходит на смену погибшему.

Будем ещё путешествовать

Передо мной лежит карта. Её с угла на угол пересекает широкая извилистая полоса. Это Днепр, со своими плавнями, с прибрежными лесами и песками. Я смотрю на условные географические знаки и вижу за ними раздолье водных плёсов, тростники, нежную зелень зарослей плакучей ивы, обширные поёмные луга, старые кряжистые дубы на всхолмленных песках. В нижнем левом углу карты причудливыми петлями извивается Днестр. У его берегов опять лиманы и камышовые крепи. Кудрявые дубравы покрывают отлогие горы весёлой Молдавии. Хорошие, привольные места! Но какое зверьё живёт в тех местах, какие птицы там гнездятся? На это мне отвечают книги — старые и совсем недавно написанные. Их ответы не радуют Меня.

Я составляю списки полезных диких животных и против каждого названия ставлю значки — плюс или минус. Минусов получается больше. Вот, например, есть ли в Молдавии олень? Нет его там — значит, минус. А лань, а фазан, а горная куропатка? Сплошные минусы! Немногим лучше обстоит дело и на Днепре. Но ведь все эти животные есть у нас в степном заповеднике. Они здесь прекрасно себя чувствуют, размножаются: и считают их тут не штуками, а десятками, сотнями…