Вассал и господин

А ротмистр Рене встретил барона Фезенклевера и его выезд так, что Волков бы и сам лучше не придумал.

Знаменосец и сам барон, они были впереди, как выехали на дорогу, что вела вдоль хибар мужиков к дому Волкова, так и остановили коней. Справа от них во всей красе, сверкая доспехами и при оружии, ровными рядами стояли солдаты. Словно ждали их, а перед ними стоял ротмистр Рене, тоже в кирасе и шлеме.

Вся кавалькада барона остановилась в удивлении. Смотрели они на эти сверкающие ряды и молчали. И барон молчал, и даже знаменосец не орал, что мол едет сам барон Фезенклевер.

И тогда заговорил Рене. Сделав шаг вперед, он громко и строго спросил:

— Кто вы такие, господа и от чего вы ездите по земле кавалера Фолькофа?

И тон его был не менее грозен, чем те солдаты, что стояли с пиками и алебардами за его спиной. От такой строгости барон опешил и не знал что сказать? И в его выезде не оказалось никого, кто бы ответил.

— Так, значит, вы запираетесь и не желаете назвать своих имен? — кричал им Рене. — Арбалетчики! Арбалеты взвести! Болты на ложе класть! Аркебузиры! Аркебузы зарядить! Фитили запалить!

Вся свита барона и он сам в том числе застыли, как окаменели. Только кони их глупые перебирали ногами да трясли головами и хвостами от мух.

А тут еще и Брюнхвальд бегом прибежал, придерживая меч, и спросил удивленно у Рене:

— Ротмистр, а что тут у вас происходит?

А Рене и говорит:

— Да вот, господин Брюнхвальд, приехали эти господа, имен не называют, зачем приехали, не говорят, сдается мне, что они разбойники.

— Ах вот как, — говорит Брюнхвальд, сам он был не большой хитрец, но догадался, что это опять какая-то хитрость Волкова и продолжил, выходя вперед. — Господа, немедля назовитесь, или будем считать, что вы разбойники!

— Разбойники! — тут уже барон не выдержал. Да как тут выдержать, если арбалетчики взводят арбалеты и на тебя поглядывают недружелюбно. Он покраснел и выкрикнул обиженно. — Я барон Фезенклевер, а со мной рыцари мои, тут мы по приглашению… — он, конечно, не помнил имени Волкова. — По приглашению господина Эшбахта.

— Ах вот как, — опять сказал Брюнхвальд, — сейчас мы разыщем кавалера.

Но искать Волкова не пришлось, он как раз вышел, хромая из-за лачуг, и подходя ко всем, сказал непринужденно:

— Барон, так вы уже познакомились с моими друзьями и офицерами?

— Нет еще, — кисло отвечал барон. — Я лишь успел представиться, своих имен эти господа не назвали.

Волоков про себя откровенно радовался этой кислой его физиономии, хорошо, что сдержался и не засмеялся.

— Это ротмистр Рене, а это ротмистр Брюнхвальд. А где Бертье? — спросил он у офицеров.

— С утра поехал на охоту, волков бить, как вы его просили, — ответил ему Рене.

— А это, — кавалер показал на блестящие ряды солдат, — добрые люди, что покрывали себя славой в войне с еретиками. Ну, а меня вы знаете. Прошу вас, господа, спешивайтесь, — говорил он барону и его рыцарям, — у меня есть копченые лини и щуки, а еще пол бочонка неплохого вина.

Нехотя рыцари начали слезать с коней, за ними спустился с лошади и барон. Лицо его все еще было кислым, видно, не так он себе представлял эту встречу, совсем не так.

Глава 23

Господам рыцарям нашли лавки, они расселись позади барона. Пока им разливали вино в солдатские стаканы с отбитыми краями, они морщились, но от вина не отказывались, уж больно жарко им было в мехах. Людям Брюнхвальда, Рене и Бертье тоже было жарко в доспехах. Денек шел к полудню и солнце палило.

Кавалер уселся напротив барона и был радушным хозяином.

— Не хотите ли рыбы копченой, господа, свежая, очень вкусная, — он предлагал им рыбу, которую подносили господам повара.

Но большинство господ морщилось, глядя на щук и линей, что лежали порезанные на подносах. Не все взяли себе кусок попробовать. Вообще, кажется, они чувствовали себя не очень уютно в окружении стольких вооруженных солдат.

Уж точно не к такому раскладу они готовились.

— И что же, господин барон, — улыбался Волков, — привезли вы расписки моих мужиков?

— Нет, — бурчал тот, раздраженно болтая вином в серебряном кубке, — моего слова, что же, не достаточно вам будет?

— Я ж сказал, что достаточно, — говорил кавалер, — просто хочу знать, куда эти подлецы столько денег девали.

Барон не ответил, поджал губы. А Волков вздохнул, он не торопился. За старостой уже послали. Нужно было подождать.

Слава Богу, ждать пришлось недолго, не успел кавалер расспросить барона о том, хорошо ли они доехали и не видали ли в пути волков, как мокрый и запыхавшийся староста пришел в лагерь.

С ним бы и Еган. Он стал за спиной у кавалера, а староста поклонился и стал про меж господ, стоял мрачен, предчувствуя тяжкий разговор.

Всю свою нелегкую крепостную жизнь Михаэль Мюллер прожил здесь, в Эшбахте, и видел много господ. И знал наверняка, коли позвали тебя господа на разговор — жди беды. Либо отнимут что-то, что до того еще не отобрали, либо пороть будут. От господ другого не жди.

— Господин барон фон Фезенклевер, — сразу начал Волков, — говорит, что вы задолжали ему двадцать один талер.

— И шестьдесят крейцеров, — напомнил барон.