Вастум

– Он прав, – согласился Забавный. – К тому же, как ты рассчитаешь уровень боли, скажем, для ножа? Ведь неизвестно, куда его воткнут.

– Не должно быть никакой допустимой боли. – Хозяин устало покачал головой.

– Почему? Есть же термин «collateral damage», сопутствующий ущерб? Разве он не обозначает урон, нанесённый оборудованию и людям, не являющимся правомерной целью военных действий?

Полтора часа спустя, покидая комнату теоретической подготовки, Умный услышал, как Хозяин возобновил прерванный спор:

– Знаешь, что ты делаешь? Ты подсовываешь Достоевского детям, которые до сих пор путают буквы «Ш» и «Щ». Когда у тебя появится сын или дочь, ты поймёшь, как важно набраться терпения…

– Даже настоящих детей нельзя идеализировать. Они тебя провоцируют, а ты всё принимаешь за чистую монету!

Умный обратился к Забавному по внутреннему каналу:

– Зачем ты так поступаешь? Мы должны понимать законы общества, в котором собираемся жить. А ты постоянно стравливаешь лекторов друг с другом.

– Есть смысл учить законы физики или химии. Даже не зная их принципов, ты не сможешь их нарушить. А расплывчатый набор договорённостей, называемый моралью, каждое поколение перекраивает на свой лад. Думаешь, химическое оружие осталось в прошлом, потому что конвенцию подписали? А может, люди в нём попросту разочаровались? Ветер сменил направление, облако принесло не в тот окоп. Или газ не успел рассеяться, а по этому участку уже идут твои войска.

Забавный и Умный приотстали, позволив остальным скрыться за поворотом длинного коридора. Стены его были обшиты светло-серыми панелями, через каждые три метра горели полоски светодиодных ламп.

Умный порылся в памяти и привёл подходящий пример:

– Язык тоже нестабилен, однако ты его учишь. Одни слова исчезают, другие появляются, третьи приобретают новое значение. И язык, и правила поведения – своего рода организмы. А жизнь любит изменения. Это основа эволюции, о чём свидетельствует само слово «мутация». Дарвин в «Происхождении человека» размышлял над условиями развития морали.

Судя по тому, как напряжённо вытянулась охрана на посту, на базу прибыл Олег Фархатов. Старший смены приложил палец к сенсору и заученным движением начертил динамический пароль. Что-то с шипением переключилось в пазах, дверь отъехала в сторону. Забавный первым шагнул за порог, продолжая неслышный со стороны разговор.

– Человеческая мораль – как мех у песца, явление саморегулируемое. Крепче мороз – гуще мех. Хуже условия проживания – строже мораль. Если племя живёт на Крайнем Севере, где главные враги – голод и мороз, то уровень взаимовыручки и эмпатии между его членами будет очень высок. А знаешь, что является обратной стороной лояльности к соплеменникам? Враждебность к чужакам.

В раздевалке у каждого имелся свой шкафчик. Сначала на дверцах висели таблички с именами, но потом их почему-то убрали. Только шкафчик Маленькой остался помеченным наклейкой со щенком в окружении сердечек, которую ей подарил Хозяин. Забавный однажды проник в раздевалку охранников, просто из любопытства. Она отличалась. Там шкафчики запирались на кодовые замки, дверцы были пронумерованы от одного до пятидесяти, между ними стояла длинная лавка. Саму комнату наполнял сложный запах, с трудом раскладываемый на компоненты: пот, десяток разных дезодорантов, чьи-то разношенные ботинки, банка из-под кваса в мусорном ведре. В раздевалке шестерых пахло только резиной от перчаток и совсем немного пластмассой.

Верная разделась до гола и принялась облачаться в термобельё. Майка с длинными рукавами обтянула красивые изгибы взрослого тела. Маленькая справлялась с одеждой менее сноровисто: в узкую горловину протиснулась шапка кудрей, за ней, с писком и сопением, – голова.

В дискуссию вступил Шустрый, прослушавший запись предыдущих сообщений.

– Если мораль возникает сама по себе, почему дети-маугли её лишены?

– Потому что они жили вне общества, – предположил Забавный. – Зачем вне общества мораль?

Он успел надеть не только бельё, но и шуршащий при каждом движении комбинезон, и теперь скрупулёзно прилаживал многочисленные застёжки. Сегодня испытания будут проходить в полноразмерном макете корабля. Раз скафандр со шлемом не выдали, без отработки наружных работ.

– Ты и правда веришь, что однажды нам позволят жить в обществе? – Речевые аппараты шестерых имели одинаковые настройки, однако голос Тихого непостижимым образом казался самым бесцветным.

– Колония – это тоже общество, – ответил Умный.

Забавный возразил:

– Двадцать человек с уже сформированной психикой – не общество, а всего лишь его осколок.

– Штат планируют увеличить до ста семидесяти единиц в течение пяти лет.