Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж

Гуслями да рожками выли, ухали басовыми толстострунными гудками, стучали в бубны, барабанили в дискоритмах Золотой Орды, коим князь Егор в свое время научил тамошнюю кафешантанную певичку Ай-Лили, с тех пор заматеревшую не хуже российских эстрадных див. Правда, у Ай-Лили, в отличие от последних, хоть талант был и голос…

Посадники Алексей Игнатьевич да Иван Богданович, а с ним старые бояре Мишиничи, хватанув винища, пустились вприсядку с молодыми боярышнями, ногами махали так, что Егор знаменитую песню про зайцев вспомнил и все, что потом воспоследовало. Витрины, правда, не били – за неимением чего-то подобного, но бокалы цветного муранского стекла… и местного стекла тоже – летели на пол регулярно.

Улучив момент, княгинюшка подсела к художникам, да сразу же и начала запросто, как у супруга любимого научилась:

– А что, парни, портрет нарисовать не слабо ль?

Похожие, словно близнецы-братья «волосатые хиппи» переглянулись:

– Чей портрет, великая государыня?

– Да мой, чей же еще-то? – фыркнула Елена. – А потом – и великого князя можно. Но сначала – мой. Так сможете?

– Да, княгиня великая, запросто! Мы в Милане учились и в Падуе. Не сомневайтесь даже, изобразим в лучшем виде.

– Лучше не надо, – княгиня скромно потупила очи. – Рисуйте, как есть – красивую. Оплата по готовности, ну и небольшой задаток – на кисти, краски и прочее. Знаю, во Флоренции по флорину в день платят, я же вам дам вдвое, каждому, только срок работы – месяц. Коли согласны, завтра приходите, по паре дюжин золотых получите.

Художники обрадованно переглянулись, но тут же сникли:

– А как же Святая Софья? Мы ж на нее подрядились?

– Подождет Святая Софья! – поднявшись на ноги, повела бровью Елена Михайловна. – С владыкой Симеоном – договорюсь.

Как только их высокородная собеседница отошла, парни чокнулись с такой силой, что едва не разбили бокалы:

– Белиссимо!

– Микеле в Милане помнишь? – выпив, шепнул один другому.

– Это пьяницу-то?

– Не, пьяница – это Никола, а Микеле – приказчик в банке.

– Ну?

– Так он как-то хвастался, будто по шестьдесят флоринов в год зарабатывает. А у нас-то за месяц столько выйдет! Вот повезло-то, братец, – теперь только работай. Ты – большой портрет, а я – медальоны.

Музыканты заиграли потише, разухарившиеся гостюшки вновь уселись за столы да продолжили славить хлебосольных хозяев – государей.

– Князю великому…

– Княгинюшке Елена Михайловне…

– Слава! Слава! Слава!

Егор поставил на стол большой кубок, закусил пряником – больше есть не хотелось вовсе, насытился, придется завтра жирок сбросить – побегать или кому-нибудь из дружинников организовать хорошую тренировочку.

Рядом, за спиной, кто-то покашлял. Вожников повернул голову и с неудовольствием глянул на поклонившегося Феофана, мажордома-тиуна:

– Ну что там еще? Опоздал кто, да теперь страшится войти?

– К тебе вьюнош один, господине. Говорит, по срочному делу, из самой Орды! А еще сказал, что, мол, князь великий знает его хорошо.

– Знаю? Из Орды… Гм… Он где сейчас?

– В людской ждет. Прогнати, сказать, чтоб завтра приходил?

– Ладно… Раз уж знакомый, так гляну быстренько.

Князь поднялся с лавки и, бросив жене: «Милая, я сейчас» – быстро пошел к дверям.

Дожидавшийся в людской молодой человек лет двадцати, в короткой желто-красной бархатной куртке, в европейских штанах-чулках шоссах, стройный, с копною русых волос, при виде князя поспешно снял берет с длинным пером и, поклонившись, сверкнул черными, как ночь, глазами:

– Княже!!!

– Азат! – князь Егор сразу признал своего ордынского друга-врага, несостоявшегося убийцу. – Ты что так нарядился?

– Я здесь в тайности, великий государь, – покусал губу молодой татарин. – И я нынче не я, а уста великой царицы Айгиль-ханум.

– Та-ак! Уста, говоришь? Ну, так не стой, рассказывай… да сперва сядь, испей вот кваску.

Нехорошее предчувствие охватило вдруг Вожникова, вот уж поистине – беда не приходит одна, точнее – одна плохая весть влечет за собой другую.

– Плохи дела, князь Георгий! – тихо промолвил Азат. – Подлые царевичи, сыновья покойного Тохтамыша, вновь подняли мятеж, их войска осадили столицу. Мало того – с севера идут ватаги разбойников хлыновцев. Мы не справимся без твоей помощи, великий князь! И время – дорого.

– Черт! – Егор, не сдержав эмоций, выругался. – Вот вести так вести. То один, то другие… Да что они, сговорились, что ли? Впрочем, очень может быть, что и сговорились. Господи… Час от часу не легче!

Глава 8 Трубы трубили поход

Лето – осень 1418 г. Русия – Любек