Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж

Потеряв своего лихого атамана, разбойнички явно поумерили пыл – в те времена вожак был как знамя! Уронить его – убить – и полдела сделано, почти победа! Вот как сейчас… С чего же так рисковал князь Егор, лично бросаясь в битву? А черт его… Просто вот захотелось… Да и вообще – не поняли бы – как это, князь – и отсиживается где-то в кустах? Разве там место боевому стягу? Нет, не там, а в самой гуще битвы. Опять же – как сейчас… К тому же и видений никаких не было… окромя того мерзкого сна.

Раненых и пленных оставили на попечение княжича Василия Юрьевича и градоначальника Исмаила-мирзы, на них же возложили и похоронные обязанности – великому князю заниматься всем этим было некогда, следовало поспешить на выручку молодой и верной Руси ордынской ханше.

С победными криками, под восторженный рев избавленных от страшной участи горожан императорский флот, набирая скорость, ходко пошел вниз по реке, догнав основные силы у славного города Бельджамена, где князя настигла худая весть – объединенные войска Джелал-ад-Дина и других царевичей все ж таки взяли Сарай, захватив все богатства Орды и саму ханшу.

Вожников, честно говоря, закручинился: Айгиль в плену – это было плохо, и не только для самой правительницы. И дело здесь шло вовсе не о личной симпатии великого князя, а о том влиянии, каким ханша пользовалась среди большинства простого народа. Юную ханшу любили, именно при ней прекратились набеги хлыновцев, кровавые казни, своеволие беков и мурз. От того, чью сторону займет сейчас свергнутая правительница Орды, зависело очень многое – почувствовав свою выгоду либо находясь в, мягко говоря, стесненных обстоятельствах, Айгиль могла и поддержать мятежников, несмотря на всю испытываемую к ним ненависть. С другой стороны – скорее всего! – ее могли просто убить, свалив смерть на происки и козни русских.

Надо было выручать из беды юную ордынскую царицу – коль ее вдруг увидят в рядах императорских войск, то большая часть жителей города тут же перейдет на сторону великого князя, в этом Егор и не сомневался. Значит – помочь… помочь бежать… выкрасть…

И сделать это великий князь решил сам. Потому что больше никому свергнутая ханша не поверила бы! Ну, явится за нею один Азат в сопровождении нескольких княжеских воинов – а пойдет ли с ними Айгиль? Наверняка заподозрит неладное, да и Азат-то еще слишком молод для таких непростых дел. Но парня надо взять с собой – он местный, точнее – давно живет здесь, в Сарае, хорошо знает и город, и людей.

Егор взял с собой лишь семь сотен воинов, отборные сотни испытанных, готовых на всё бойцов, в числе которых – и Онисим Бугай с частью своей ватаги, возжелавший доказать верность делом. Остальное войско было разделено на две части – одна осталась охранять пока еще верный императору Бельджамен, вторая, погрузившись на струги, отправилась вслед за великим князем к Сараю. Не сильно спеша, дабы не форсировать происходившие там события – не дразнить без надобности гусей.

Обойдя город, Вожников оставил воинов дожидаться верстах в двадцати к югу от города, сам же прихватил с собой лишь человек сорок, да по случаю купил у проплывавших вниз по Волге-реке к Хвалынскому морю персидских купцов длинную морскую ладью, носившую гордое имя «Звезда Нишапура». Купил дорого, почти не торгуясь, за две тысячи золотых монет – примерно столько же стоил приличный бюргерский дом где-нибудь в Аугсбурге или Риге. Князю нужен был только корабль, груз – мед, сукно и пшеницу – персы быстренько распределили по оставшимся судам, пожелав Егору доброго пути и удачной торговли.

– В ханской столице скоро будет очень много дешевых рабов, – прощаясь, щерился гнилыми зубами персидский купчина – тощий, с длинной, крашеной хной бородой. – Вы, уважаемый, подмажьте там кого надо… я имею в виду вельмож славного Джелал-ад-Дина, да продлит Аллах его дни. А не получится у Джелал-ад-Дина – можно у царевича Саид-Ахмета попробовать, они там со славным Джелалом на пару.

– А остальные царевичи?

– Остальные так, прихлебатели, – презрительно махнув рукавом полосатого тебризского халата, торговец засмеялся и, вдруг резко оборвав смех, продолжал: – Саид-Ахмету доверена сама царица Айгиль! Уж будьте уверены, у него она будет делать, что скажут, и уже очень скоро. Если захочет жить… или умереть – безболезненно и быстро.

Вожников вскинул брови:

– Так, значит, Саид-Ахмет…

– Джелал-ад-Дин – славный и благородный воин, – поднявшись по сходням на борт своего крутобокого корабля, обернулся перс. – Саид-Ахмет же… Ладно! Не буду полоскать своим языком столь высокородное имя.

Высокие волжские волны ударили в борта уходящих судов, затрепетал в косых парусах поднявшийся ветер.

– А нам на веслах придется идти, – глядя вслед персидским купцам, тихо промолвил Егор. – Вот не знаю, есть ли на борту весла. Впрочем, если и нет, так выстругаем из того же фальшборта. Ну что стоите, други мои? Прошу на борт нашего славного судна. Не «Силия-Серенада», не «Викинг» и даже не «Принцесса Мария», но все же, думаю, мы на нем доберемся туда, куда нужно. Что смотришь, Азат?