Ватага из Сан Лоренцо

— Мы в поезде! — Нандо вскрикнул так неожиданно и так громко, что все пассажиры, находившиеся в купе, с удивлением стали разглядывать мальчика в рваном плаще. Обезумев от радости, он волчком вертелся на сидении.

Джованна на мгновенье закрыла глаза: она была счастлива. «Мне удалось заставить Нандо позабыть обо всём; теперь он доволен», — думала девочка. Ей даже не пришло в голову, что она потратила пятьсот лир из денег, собранных для самого ответственного матча команды Сан Лоренцо.

Нандо захотел пересесть к окошку: теперь ветер дул ему в лицо и беспощадно трепал волосы. Мальчик вдыхал в себя запах поезда, полей, садов и ощущал скорость движения. Джованна, сидя напротив, кричала слепому в самое ухо: она старалась рассказать ему обо всём, что мелькало за окном.

— Вот маленький домик; женщина стоит у порога и машет нам рукой… А вот и луг; на нём пасутся две коровы… — перечисляла девочка. — Ах, да, ты же не видел коров, они такие же, как лошади, только у них есть рога… А теперь мы пересекаем железнодорожное полотно…

Одного только не хотела сказать Джованна: куда они едут.

Через полчаса девочка и мальчик сошли с поезда. Не успели они немного отойти от станции, как сразу же почувствовали, что воздух здесь чистый и ароматный, совсем не такой, как в городе. Вдруг Нандо спросил:

— Здесь поблизости растут пинии?

— Да, здесь целая роща пиний; они удивительно красивы… — Девочка сделала небольшую паузу… — Но мы туда не пойдём.

Нандо решил больше ни о чём не спрашивать и послушно следовал за Джованной. Ему казалось, будто он попал в какой-то неведомый край. Здесь дышалось непривычно легко. Мальчик ощущал необъятный простор, свободу и. чувствовал, что идёт по открытому, залитому солнцем ветреному месту… А главное, вокруг было нечто особенное, чего слепой не мог понять.

— Откуда этот грохот? — спросил он внезапно.

— Я не слышу никакого грохота, — удивилась Джованна.

— А ты прислушайся как следует… здесь что-то движется…

Действительно, вскоре Джованна услышала грохочущие звуки, но тут Нандо испугался и схватил её за руку.

— Куда мы идём? — спросил он. — Мне страшно… Джованна, скажи, откуда этот грохот?.. И почему здесь такой душистый воздух?

— Не бойся, идём, — успокоила его девочка и положила ему руку на плечо.

Нандо показалось, будто он идёт навстречу какой-то громадной, таинственной силе, которая в одно и то же время его притягивает и пугает. Глухое непрерывное грохотанье создавало ощущение величия и бесконечности.

Вдруг мальчик заметил, что почва у него под ногами изменилась и он ступает по. какой-то необыкновенной пыли.

Слепой побледнел, задрожал от волнения и в испуге закричал:

— Джованна, держи меня крепче; мне страшно, — оно наступает на меня! Держи крепче, я боюсь!

Нандо показалось, будто чья-то гигантская рука тянется к нему, стараясь опрокинуть и тысячью пальцами с оглушительным треском ударить его по лицу.

Что это такое? Нандо, испуганный, чувствовал: какая-то грандиозная, непонятная стихия влечёт его и угрожает ему.

— Нандо, неужели ты не понимаешь? Неужели ты не догадываешься? — не выдержала Джованна, и впервые с её губ сорвалось слово, которое до сих пор она не позволяла себе произносить.

— Смотри! — закричала она и отошла от слепого, который стоял один, дрожащий, простирая руки в неведомую бесконечность.

Одно мгновение Нандо пребывал в нерешительности, напрягая все чувства, чтобы понять, где он находится. Потом он сделал шаг вперёд, взмахнул руками, будто хотел кого-то обнять, и радостно закричал:

— Море!

Перед мальчиком простиралось бесконечное пространство волн цвета тёмной лазури, и солнце освещало белые пенистые гребни валов, которые с шумом разбивались о берег. Несметным множеством своих текучих пальцев белая пена создавала для слепого чудесную музыку природы.

Вдруг мальчик, закрыв лицо руками, бросился на песок. Джованна, наклонившись к нему, заметила, что он плачет.

— Это я от радости, — лепетал Нандо, вздыхая, — я так счастлив!

Впервые из его потухших и высохших глаз потекли слёзы. И у Джованны, самой упрямой и своенравной девочки квартала Сан Лоренцо, глаза тоже наполнились слезами. Она гладила по. голове Нандо и бормотала:

— Море лазурное, как небо… как сны малышей… Оно огромное и прекрасное… — Больше она ничего не могла добавить.

Слепой приподнял голову.

— А какой величины оно?

— Море очень большое… очень-очень, как… как…

Девочка не могла объяснить. Но почему Нандо сам не может увидеть море? Почему судьба оказалась столь безжалостной к нему?

— Джованна, что же ты молчишь? Ответь мне…

— Море огромное, бескрайнее… — Джованна не могла подобрать нужного сравнения. В отчаянии она стала кусать себе губы и расплакалась.

— Я не в силах тебе объяснить, не могу, — лепетала она сквозь слёзы. Никогда девочка не чувствовала ещё себя такой беспомощной, как сейчас.

— Почему ты сам не можешь увидеть его? — закричала она в отчаянии.

Но её горе быстро прошло: белые, лёгкие, дрожащие руки Нандо дотронулись до её лица. Слепой, казалось, преобразился.