Ватага из Сан Лоренцо

— Пройдёт двадцать минут, и всем станет ясно, какая команда самая сильная в Риме! Санлоренцианцы, берите пример с Джиджино: он всегда был трусом, но в нужный момент оказался героем. Несдобровать тому, кто не будет вести себя героем!.. Кстати, Леоне предоставьте мне, я сам с ним разделаюсь; недаром же я взял два урока бокса…

Марко помахал в воздухе кулаками и торжественно продолжал:

— Леоне предоставьте мне, а всех остальных я предоставляю вам! Теперь, марш! Да здравствует непобедимый квартал Сан Лоренцо!

— Да здравствует Сан Лоренцо! — подхватил его клич многоголосый, но приглушённый хор.

Две группы ребят под командованием Марко, Джиджино и Пертики двинулись в путь; они шли по разным тротуарам. Чезаре тоже находился в числе санлоренцианцев; он гордился тем, что может помочь друзьям в трудную минуту.

Дети шли молча, но их лица пылали мужеством и отвагой. Ребята чувствовали себя настоящими солдатами; им казалось, будто они идут на фронт, на войну. Даже те, кто трусили, крепко сжимали зубы и, воодушевляемые примером товарищей, выпячивали колесом грудь и задирали нос кверху.

В первых рядах выступали стрелки, вооружённые рогатками; за ними следовали гранатомётчики: у каждого из них было по два гнилых яблока и по стольку же помидор; помидоры они несли в руках, а яблоки — на груди под рубашкой. Пять девочек — Джованна, Луиза, Мария, Клементина и Леда — тащили боеприпасы. Джованна и Луиза тщательно подготовились к этому: они стянули из дому хозяйственные сумки и, наполнив их доверху боеприпасами, следовали за отрядом Марко.

Когда свернули на шоссе Сан Лоренцо, обе группы пошли рядом. Основная трудность заключалась в том, чтобы оружие не заметили прохожие, а главное — постовые. Но всё обошлось благополучно: регулировщик, стоявший посреди улицы, увидев отряды детей, даже улыбнулся и показал им, что путь свободен. Ребята сочли это за доброе предзнаменование и ещё быстрее зашагали дальше. Вот они подошли к границе; каждый в глубине души задал себе вопрос, — страшно ему или нет? Кому было страшно, подумал, что в решительный момент это пройдёт, а кто не боялся, дивился своей храбрости.

Джованна вспомнила о Нандо, и ей стало совестно. Девочка обманула слепого: пока тот завтракал, она удрала, не сказав ему ни слова. «Но сейчас я сражаюсь и за него, — подумала она, — ведь не будь Нандо слепым, он пошёл бы с нами». Однако Джованна не была убеждена в этом до конца: «Возможно, Нандо не принял бы участия в сражении не только потому, что он слепой».

Джиджино шёл, размахивая одной рукой; в другой руке, засунутой в карман, он крепко сжимал рогатку. Нельзя сказать, чтобы мальчик совсем был спокоен, но Марко во всеуслышание назвал его героем, и это наполнило сердце Джиджино гордостью. «Марко молодец, — настоящий капитан! — радовался он. — Как хорошо, что мы стали друзьями!»

Беппоне тем временем думал об отце: «Видел он меня или нет? Если он только узнает о баталии, мы влипли!» В сто раз больше любого сражения Беппоне боялся отца, — тот был ломовым извозчиком и, очевидно, поэтому частенько пускал в ход вожжи.

Но в общем следует отдать должное: моральный уровень команды был высок.

Когда ребята подошли вплотную к Арке Санта Бибиана и по сигналу Марко направились в разные стороны, у всех мурашки забегали по телу. Однако отступать было уже поздно, к тому же санджованнианцы действительно перешли всякие границы. Необходимо было покончить с этим безобразием.

— Если у Порта Маджоре встретите патруль санджованнианцев, не давайте им возможности удрать, — приказал Марко. — Возьмите их в плен; мы должны напасть неожиданно, без предупреждения. Желаю удачи!

И Марко со своим отрядом устремился к Арке Санта Бибиана, за которой сразу же начиналась вражеская территория.

«К счастью, Нандо ничего не знает, — думал про себя Марко, крепко сжимая кулаки. — А жаль; ведь если бы он разбирался в наших делах и пожелал нам удачи, мы сражались бы куда лучше!»

Но Марко ошибался: Нандо знал всё.

Утром, когда слепой пил кофе, он прекрасно слышал, как Джованна, осторожно прикрыв за собой дверь, вышла из дому.

Мальчик переждал несколько минут, затем бесшумно направился к выходу, спустился по ступенькам вниз и очутился на улице. Слепому ничего не стоило найти дорогу, которой он прошёл хотя бы один раз. Нандо издали услышал звон трамвая. Накануне вечером ему удалось без особого труда двумя — тремя наводящими вопросами разузнать у синьора Марио, мужа тётушки Антонии, о том, что трамваем можно добраться до квартала Сан Джованни.

«Мне кажется, я становлюсь таким же хитрым, как они, — подумал Нандо, направляясь ктрамвайной остановке, — начинаю врать. Или, быть может, я становлюсь смелее?»

Под словом «они» Нандо подразумевал санлоренцианцев, этих дерзких ребятишек, которые всегда сами, без чьей-либо помощи умели выходить сухими из воды. Мальчик улыбнулся: действительно, он изменился теперь до неузнаваемости. Ведь, желая помешать санлоренцианцам, он разработал свой развёрнутый план действий.

Нандо шёл на ощупь вдоль стены, пока не добрался до улицы, по которой были проложены трамвайные рельсы.