Ватажники атамана Галани

Я поднялся на вал и поглядел вниз. Там, далеко, сверкали мрачные воды озера, в котором по утверждению бурлацкого кашевара Ивашки жили мстительные кикиморы, а за озером простирались необъятные зелёные просторы лесов, разделённые широкой полосой Волги. Я увидел вдали едва различимую купеческую расшиву и подумал, что Шайтан-гора идеальное место для разбойничьего гнезда.

Галаня тоже взобрался на вал и, приложив ладонь к глазам, проследил за моим взглядом.

— Нападём на этого купца сегодня ночью. Разжигайте костры, нам нужна сажа, — сказал он. — А ты Васька с нынешнего дня будешь моим есаулом.

Глава XXI

Бесчинства «чертей» в Василёвском уезде. Расправа с воеводой. Я узнаю о подземельях древней крепости. На Шайтан-горе появляется помещик Филин. Он предлагает захватить «царёв корабль». План Филина. Галаня даёт согласие.

С тех пор в Василёвском уезде сделалось неспокойно. На реке объявилась ватага разбойников, которую местные быстро окрестили «чертями». Нападали они только ночью, появлялись как из-под земли, рожи до черноты мазали сажей, так что белки глаз казались светящимися в темноте.

Многие утверждали, что верховодит этой нечистью вернувшийся из ада страшный атаман Галаня, который разбойничал здесь в прежние времена. Впрочем, просвещенные люди в это не верили. Астраханский губернатор Волынский во всеуслышание объявил о том, что он полностью перебил ватагу сего знаменитого атамана, а так же захватил несметные сокровища, награбленные тем в Персии. Голову же самого Галани губернатор приказал насадить на кол и выставить на всеобщее обозрение у Пречистинских ворот кремля.

Правда злые языки поговаривали, что голова эта была настолько изуродована, что опознать в ней Галаню не было ни малейшей возможности.

Государь Пётр Алексеевич, прослышав об успехе Волынского, послал тому поздравления и велел отправить захваченные сокровища в царскую казну. Волынский ответил, что лично доставит их в Питербурх, а так же привезёт в стеклянной банке голову атамана Галани, которую он велел снять с кола и заспиртовать, дабы государь мог выставить её в Кунсткамере.

Тем временем приближалась Макарьевская ярмарка, страдная пора для разбойников, воров, карточных шулеров и гулящих девиц. По дорогам и рекам потянулись на торг зипуны. Знай только, поворачивайся, обирай их. В устье Камышинки, в Жигулях и прочих опасных местах изголодавшиеся стаи ватажников поджидали добычу. На большие караваны, сопровождаемые конвоем солдат, не нападали. Эти орешки были им не по зубам. Довольствовались, как правило, одинокими расшивами или небольшими караванами, состоявшими из трёх-четырёх судов. Набрасывались на них как стая одичавших собак, паля в воздух из всех стволов, чтобы сразу нагнать на купцов страху и требовали деньги за проезд по их территории.

Кто-то, предпочитая откупиться, платил и продолжал путь с основательно отощавшей мошной. Матёрые же торгаши, привыкшие к таким делам, завидев ватажников, выкатывали на палубу пушки, и, зарядив их картечью, давали сокрушительный залп. Во многих случаях этого было достаточно, чтобы зипунники отступили, и, угрожая посчитаться со смельчаками при следующей встрече, отправились на поиски менее зубастой добычи. Но если попадалась шайка побольше или похрабрей, то начиналось настоящее сражение и переменчивая фортуна приносила победу то одной, то другой стороне.

В укромных заводях среди лабиринтов островов, воровские казаки перегружали награбленные товары на пузатые суда оборотистых людей, которые платили за них едва ли треть цены. Затем товары эти перепродавались нечистым на руку нижегородским купцам, и перекочёвывали на их расшивы, возвращавшиеся из Астрахани. А уж те везли их на Макарьевский торг и другие ярмарки.

Ватага «чертей» быстро прослыла одной из самых свирепых и отчаянных на Волге. С Шайтан-горы дозорные высматривали купеческие суда. Ночью ушкуйники подбирались к ним на лёгких лодках. Словно настоящие черти, вылезшие из преисподней, они взбирались на борт и устраивали безжалостную резню всех, кто попадался под горячую руку. Организованного сопротивления, застигнутые врасплох купцы и их бурлаки, оказать не могли, и судно быстро оказывалось в руках разбойников.

Каждый удачный налёт заканчивался буйной оргией, продолжавшейся до рассвета. Хмельного питья не жалели. Одна такая ночь принесла в качестве хабара большой досчатник, доверху набитый бочками с яблочным вином и медовухой.

Через неделю пребывания на Шайтан-горе я узнал где Галаня прячет свою долю награбленного добра. Когда закончился делёж добычи, все напились и крепко заснули. Не спал только я, так как случайно заметил, как татарка что-то подлила в бочку с вином. Испугавшись, что она хочет всех отравить, я только делал вид, что пью. Однако мои опасения оказались напрасными. Это была не отрава, а сонное зелье.