Ватажники атамана Галани

Пожар на галере бушевал до полудня. Затем она развалилась и пошла ко дну. Над водой остались торчать только верхушки мачт.

Завидев дым, к острову поспешили на лодках мужики из соседней деревни. Они и доставили нас на берег. Поручик Маврикинский, оставил на острове двух матросов, караулить остатки груза галеры, чтобы его не растащили местные. Сам же реквизировал всех деревенских лошадей и телеги, на которые положили убитых и раненых.

К утру следующего дня наш скорбный обоз добрался до Макарьева. Слух о том, что воровские казаки напали на «царёв корабль» уже разнёсся по городу. Бабы, увидев мертвецов, подняли жалобный вой, мужики крестились.

Телеги остановились у комендантской канцелярии. Лука Мясоед вышел на крыльцо и в притворном ужасе всплеснул руками:

— Божечки, что ж это с вами такое произошло?

Вместо ответа поручик Маврикинский прыгнул на него, как разъярённый зверь на охотника, внезапно оказавшегося перед ним без оружия.

— Убью гада, — рычал он, пытаясь своими тонкими аристократическими пальцами сжать необъятную шею лихоимца.

Мне стоило немалых усилий оттащить его и успокоить.

— В колодки его! На дыбу! — закричал макарьевский комендант караульному солдату, вытянувшемуся в струнку у дверей канцелярии, но тот, видя суровые лица гвардейцев, предпочёл не двигаться с места.

Ярость внезапно захлестнула меня, при воспоминании о всех обидах, причинённых мне Лукой Мясоедом. Я схватил его за шиворот, стащил с крыльца и ткнул мордой в коровью лепёшку.

— Ты меня узнаёшь, собака?!

Совершенно сбитый с толку и перепуганный комендант отрицательно замотал головой.

Я затряс перед его глазами руками.

— Кондрашка, — ахнул он.

— Верно свинья. Он самый.

— Но ты же…

— Мёртв? Так оно и есть! Только я с того света вернулся, чтобы посчитаться с тобой! С твоим дружком Филином я уже посчитался! Он и его подружка ныне поджариваются в аду!

На этот раз пришлось поручику Маврикинскому силком оттаскивать меня от Луки Мясоеда.

— Ума не приложу, господин поручик, в чём я перед вами провинился, — проговорил немного очухавшийся от первого испуга комендант Макарьева. — И откуда взялся этот висельник? — он указал на меня пальцем.

— Сейчас скажу, в чём ты провинился, жирная свинья! — снова набросился на него я.

Меня понесло. Долго сдерживаемый гнев прорвался наружу. А гнев, как известно, не лучший советчик. Я совершил ошибку, из-за которой на меня впоследствии обрушилось немало несчастий. Не надо было кричать «слово и дело государево». А я крикнул и прилюдно обвинил государева человека в измене. — Я Артемий Кондратьев, старший подьячий полицмейстерской канцелярии Санкт-Питербурха обвиняю тебя в тайном сговоре с воровскими атаманами Филиным и Галаней!

Тут моё несчастное горло не выдержало такого напряжения. Я засипел и закашлялся.

Поручик Маврикинский поспешил отдать приказ убрать Луку Мясоеда с глаз долой. Семёновцы схватили ошалевшего коменданта и уволокли в острог.

Мы вошли в канцелярию. Волынский тут же воцарился в кабинете коменданта и принялся гонять подьячих. Мне кое-как удалось отловить одного из них и заставить сбегать за цирюльником. Тот состриг мои лохмы и сбрил бороду. Я снова стал узнавать себя в зеркале. Конечно, моё лицо похудело, обветрилось, загорело, но это было моё лицо.

Тут в комнату вошёл поручик Маврикинский. Увидев меня, он замотал головой, словно настроившийся на драку горный козёл и сказал:

— Не могу поверить, Артемий Сергеевич, что это вы. Только что были жутким татем, а теперь совсем другой человек. Диву даюсь, как вы умеете менять внешность.

Я отправился на коломенку Матвея Ласточкина. Он и Иринка были там.

— Ну, вот и слава богу, жив, — увидев меня, сказала девушка.

А я только и смог вымолвить в ответ:

— Дайте мне что-нибудь поесть.

Иринка убежала и вернулась с котелком ещё не остывших щей. Заглушив двухдневный голод, я завалился на палубу на корме, положил под голову кафтан и тут же уснул.

Меня разбудил давешний караульный солдат.

— Его сиятельство зовут вас к себе, — сказал он.

— Кто? — не понял поначалу я.

— Волынский, — сказал Матвей Ласточкин.

— А-а-а.

Я поднялся.

— Пойдёмте со мной, Матвей Иванович, — сказал я. — Ваш совет будет не лишним.

Канцелярия к тому времени уже опустела. Подьячие разошлись по домам. Только в кабинете коменданта сидели Астраханский губернатор и поручик Маврикинский. У дверей стояли на часах два гвардейца. Когда мы появились, поручик говорил Волынскому:

— Убитых перевезли в монастырь. Их отпоют и похоронят как должно. Я поставил посты у всех дорог ведущих из Макарьева и Лыскова, а так же у пристаней, с приказом никого не выпускать без письменного разрешения.

— Ох, не сносить нам братцы голов, коли не вернём похищенного воровскими казаками, — простонал Волынский. — Государь церемониться не станет. Все будем висеть на дыбе вместе с Лукой Мясоедом.

— Верно, будем. И поделом нам дуракам, — буркнул поручик Маврикинский ёрзая на табуретке и не зная, куда приткнуть длинную шпагу.

— Воровские видать уже поделили добычу и разбежались, — продолжил причитать астраханский губернатор.