Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы

Армии севера предстояло встретиться в Бельгии с двумя армиями, наибольшей из которых была прусская. Ее вел 72-летний князь Гебхард Леберехт фон Блюхер, который сперва сражался за шведов против Пруссии, но потом попал в плен и перешел в прусскую армию Фридриха Великого. Он был очень опытным воином, гусаром, его прозвали Marschall Vorw"arts, «Маршал Вперед», за привычку выкрикивать этот приказ, посылая людей в атаку. Его уважали и любили солдаты, хотя, говорят, с ним случались припадки психической болезни, когда он полагал, что забеременел слоном от французского пехотинца. Летом 1815 года никаких следов сумасшествия не наблюдалось. Напротив, Блюхер шествовал, пребывая в фанатичной решимости одолеть Наполеона. Он был прямодушным, отважным, пусть не самым мудрым из генералов, зато отлично умел подбирать себе в штаб офицеров. В 1815 году начальником его штаба служил Аугуст фон Гнейзенау, человек очень способный и многоопытный, один из тех, что сражались вместе с британцами во времена американской Революции. Это подорвало в его глазах репутацию британской армии, и он крайне подозрительно относился к способностям и планам британцев. Когда барона фон Мюффлинга направили к Веллингтону в должности офицера связи, его вызвал Гнейзенау и рекомендовал «быть чрезвычайно осторожным с этим герцогом Веллингтоном, потому что в Индии он имел дела с вероломными набобами[3]; этому выдающемуся генералу пришлось научиться двуличию, и он достиг такого мастерства в этом искусстве, что превзошел самих набобов».

Можно только предполагать, откуда у Гнейзенау сложилось столь странное мнение, но полномочия Гнейзенау и внимательное отношение Блюхера к его советам вряд ли сулили хорошие отношения между Великобританией и Пруссией в будущем. В любом случае между этими государствами сохранялось недоверие после попыток Пруссии аннексировать Саксонию – разногласия по данному вопросу расстроили Венский конгресс. Британцы, французы и австрийцы настолько категорично сопротивлялись усилению Пруссии, что скорее были готовы воевать, чем разрешить аннексию. У России были подобные планы на всю Польшу целиком, и в какой-то момент казалось, что в Европе готова вспыхнуть новая война, где Россия и Пруссия будут биться против всех. До войны не дошло, но скверный осадок остался.

А теперь прусская армия, необстрелянная, находилась в Бельгийской провинции. Пруссия пережила поражение, оккупацию, реорганизацию и, наконец, после отречения Наполеона в 1814 году, демобилизацию. В подчинении у Блюхера имелись и добрые, опытные солдаты, но их не хватало, и остальную часть армии укомплектовывали из добровольцев и ландвера, милиции. В 1815 году призыв к оружию встречали с энтузиазмом. Когда Франц Либер услыхал этот призыв, ему едва исполнилось 17. Вместе с братом они направились в Берлин и обнаружили там «стол, установленный посреди площади… за которым несколько офицеров регистрировали тех, кто хотел записаться»: «Толпа была столь велика, что нам пришлось прождать с десяти до часу, пока появилась возможность занести в список наши имена».

Он писал, что его полк в начале мая проходил месячную подготовку, а затем направился в Нидерланды для соединения с войсками Блюхера. Либер с удивлением обнаружил, что одним из сержантов в его полку оказалась женщина и она столь отличилась в боях, что получила три медали за отвагу. Таким образом, к лету 1815 года под началом Блюхера оказались 121 000 воинов и по крайней мере одна воительница. На бумаге эта армия выглядит огромной, но, как писал Петер Хофшрёер, историк, очень симпатизирующий Пруссии, «значительная часть сил Блюхера состояла из новобранцев, способных выполнить только два маневра: наступать в беспорядке или отступать в хаосе». Сказано остроумно, но оказалось, что новобранцы способны также и сражаться. Осталось лишь узнать, сможет ли Гнейсенау преодолеть англофобию и действовать совместно с армией, которая собиралась у него на правом фланге.

То была британо-голландская армия под предводительством герцога Веллингтона, которую герцог очернил как «бесславную армию». Такой она и была, когда он только прибыл в Брюссель. Армия оставалась недоукомплектованной, голландские полки в большой степени состояли из франкоговорящих солдат бельгийской провинции. Герцог не доверял этим войскам – в них служило множество ветеранов Наполеоновской армии. Франкоговорящие бельгийцы были недовольны тем, что их землю превратили в провинцию Нидерландов, и император знал об этом недовольстве. Через французскую границу передавались листовки и распространялись среди бельгийских солдат армии герцога. «Храбрым солдатам, – вещали листовки, – которые побеждали под французскими орлами. Орлы, что вели нас к победе, взлетели вновь. Их клич все тот же: слава и свобода!» Герцог сомневался в надежности этих полков и принял меры предосторожности, разделив их и рассредоточив среди батальонов, в верности которых сомнений не возникало.