Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы

Огневая мощь британской пехоты вновь доказала свою эффективность. 8000 человек были разбиты за считаные секунды и сброшены с гребня мушкетными залпами и располосованы картечью. Выжившие бежали вниз по страшному склону, уже мокрому от крови, покрытому толстым слоем мертвых и умирающих лошадей, мертвыми и ранеными людьми. Усыпанному нагрудниками, которые сорвали и выбросили спешенные кирасиры, торопливо спасавшие свою жизнь. Усеянному ножнами, потому что многие французские кавалеристы торжественно побросали ножны палашей, показывая, что не вложат клинка в ножны, пока не победят.

Глупо отправлять незащищенную пехоту в атаку на британских солдат, которые, даже раненные, не сломали строя. Так же глупо отправлять в атаку кавалерию, не защищенную ни пехотой, ни адекватным артиллерийским обстрелом. Если император и вправду решил, что, принеся в жертву свою кавалерию, он уничтожит пехоту Веллингтона, то чудовищно ошибся, недооценив «вихрь смерти» и «огонь невероятной силы». Если французы собирались прорвать линию обороны Веллингтона, им следовало получше научиться играть в смертельную «камень-ножницы-бумагу», потому что для генералов Фуа и Башлю стало сюрпризом, что британские батальоны, уже разбитые, как они думали, могут ответить подавляющим мушкетным огнем.

Дальнобойная канонада продолжалась. «Красные мундиры» отошли с вершины гребня, мортирные снаряды падали на них, а ядра вспахивали площадку на вершине, но выиграть эту битву артиллерия не могла. Французам вновь требовалось атаковать британо-голландскую линию обороны, и до сих пор все попытки оканчивались неудачей. Однако французы наконец добились успеха.

Кризис назрел в центре линии Веллингтона.

11. «Защищайтесь! Защищайтесь! Они лезут отовсюду!»

«Каков обстрел, господа, – сказал герцог Веллингтон, когда французские пушки продолжили бомбардировку его позиций. – Посмотрим, кто будет стрелять дольше».

Стратегия герцога была довольно простой. Он решил драться на гребне и надеялся удержать Наполеона на расстоянии, пока не подойдет Блюхер. И вот Блюхер уже на поле боя, однако прусская армия продвигается ужасно медленно. Веллингтон сохраняет внешнее спокойствие, однако часто сверяется с часами. Позже герцог вспоминал: ему казалось, его часы отстают, их стрелки еле движутся. Прусская атака на Плансенуа отвлекла часть французских войск от поля между двумя гребнями, но для Веллингтона и его солдат это было неочевидно. Массовая бомбардировка продолжалась, а на французском гребне собиралась пехота для нового штурма позиций герцога.

«Прекрасные дочери» Наполеона обстреливали гребень Веллингтона, но артиллерия в одиночку не могла сдвинуть британо-голландцев. Требовался новый приступ. Тем не менее французы невольно помогли Веллингтону. Сперва задержали начало сражения, ожидая, пока подсохнет земля, а в день, когда на счету каждая минута, это стало подлинным благословением небес. Затем д’Эрлон атаковал плотным строем, из которого почти невозможно перестроиться в каре, и был разбит подошедшей конницей. Далее Ней в припадке оптимистического высокомерия бросил императорскую кавалерию под британский мушкетный огонь. Однако теперь, когда канонада загремела вокруг Плансенуа, французы все поняли правильно.

Ла-Э-Сент (название, что интересно, означает «остролист») был центральным бастионом позиций герцога, укреплением, стоявшим над гребнем, у главной дороги Брюссель-Шарлеруа. То была основательная ферма, далеко не такая большая, как Угумон, зато полностью сложенная из камня. Со стороны французов находился сад, дальше – подворье, а со стороны британского гребня и всего в паре сотен ярдов от перекрестка находился огород. С трех сторон двор окружали здания, а четвертую, протянувшуюся вдоль дороги, защищала высокая каменная стена, в которой имелись двое ворот. Большие двери амбара открывались на поле, откуда нападала французская кавалерия, но, в отчаянном поиске дров холодной дождливой ночью, гарнизон разломал и сжег обе двери. Западную сторону подворья занимали стойла и коновязь, а с северной стороны стояло главное здание с узким проходом сквозь него, ведущим в огород.

Ферма находилась в осаде на протяжении всего сражения, но, в отличие от Угумона, не была как следует подготовлена к обороне. Прочные двери амбара пошли на топливо, предоставив французам удобный вход, а в стенах не было бойниц. Все саперы, проводившие инженерные работы на поле боя, были направлены для подготовки Угумона к осаде, а Ла-Э-Сент упустили из виду. Британский штаб-офицер этим был весьма раздосадован: