Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы

Поскольку бойницы позади нас были устроены плохо, через них нас яростно обстреливали французы. Меня и несколько моих товарищей разместили возле этих бойниц, после чего вражеский огонь немного ослаб. Я как раз выстрелил, когда француз схватился за мой ствол и принялся тянуть на себя. Я сказал соседу: «Глянь, этот пес тянет мой штуцер!» – «Погоди, – ответил он. – У меня есть заряд». И француз упал. Тут второй схватился за мое ружье, но сосед справа ткнул его в лицо. На этот раз я уже почти вытащил штуцер, чтобы перезарядиться, но тут целая туча пуль пролетела возле меня… Одна из них оторвала шерстяной наплечник, другая разбила у штуцера курок. Чтобы добыть оружие, я поспешил к пруду, где умирал сержант Резе. Он уже не мог говорить, но, когда я взял его штуцер (а он у него был хорош), сержант скорчил такую гримасу, что я положил ружье на место. Там хватало ружей, я взял другое и вернулся к бойнице, но скоро все мои патроны закончились, и, чтобы продолжать стрельбу, надо было собрать патроны у моих убитых товарищей, а большинство из них тоже отстрелялись… Вскоре я услышал, как крик идет по всей ферме: «Защищайтесь! Защищайтесь! Они лезут отовсюду!» Несколько французов показались на стене. Один спрыгнул… Тут же я воткнул штык ему в грудь. Он повалился на меня, я отбросил его в сторону, но штык погнулся, и пришлось его выбросить. Я видел, как мой капитан врукопашную схватился с французами в дверях. Один из них хотел застрелить прапорщика Франка, но капитан Грэме проткнул его клинком, а другого ударил в лицо. Я хотел броситься к нему на подмогу, но внезапно меня окружили французы. Пришло время хорошо поработать прикладом. Я молотил, пока от штуцера не остался один ствол, зато мне удалось освободиться. Позади слышались проклятия… Я заметил, как двое французов загоняют капитана Хольтцермана в амбар. Я ринулся на помощь, и вдруг француз схватил меня за грудки… Еще один ткнул в меня штыком. Я дернул француза в сторону, так что штыком проткнули только его. Он отпустил меня, закричал: Mon Dieu, mon Dieu![28] – и упал. А я поспешил к амбару, где надеялся укрыться, но, увидев, что вход перекрыт толпой французов, прыгнул через загородку туда, где оставались капитан Хольтцерман и несколько моих товарищей. Скоро на нас двинулась огромная толпа французов…

Линдау взяли в плен. Ему повезло. Его обыскали, отобрав большую часть того, что он, в свою очередь, награбил, но не убили, в отличие от многих из гарнизона, которых в пылу боя перерезали, когда те пытались сдаться в плен. Из 400 человек первоначального гарнизона только 42 ушли через узкий проход под главным зданием. Один из них – лейтенант Георг Грэме, что следует из рассказа майора Баринга.