Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы

Все были покрыты грязью… С безмерным трудом люди могли развести огонь, приготовить какой-нибудь завтрак, очистить руки и просушить снаряжение. Несколько часов прошли спокойно, погода улучшилась, а потом и солнце показалось… В основном мы молча ждали.

А вот что вспоминал помощник хирурга Уильям Гилби из 15-го гусарского:

Нам приказали взбодриться и приготовиться к бою. Так мы и поступили – в потемках, слякоти и неудобствах, но после ночи под проливным дождем, по самые бедра в грязной воде, с торчащими отовсюду соломинами, человек после побудки выглядит по-дурацки. Самообладание наших офицеров смотрелось почти нелепо, когда, раскуривая сигары и время от времени содрогаясь от холода, мы обступили костер караула, дававший больше дыма, нежели тепла. Утомительное это дело – ждать приказов. Нам не терпелось куда-нибудь двинуться, хотя бы только для того, чтобы разогнать кровь, потому что продрогли все – и люди, и кони.

Герцог Веллингтон покинул свой штаб в шесть утра и направился поближе к гребню Мон-Сен-Жан, задержавшись по пути, чтоб разжиться кружечкой чая у стрелка Кинкейда. Добравшись до гребня, он поскакал вдоль него, проверяя позиции. Веллингтон приказал пробить больше бойниц в мощной внешней стене Угумона. Мюффлинга, прусского связного офицера, обеспокоило, что герцог разместил так мало людей в большом шато, с его просторным садом, парком и хозяйственными постройками. «Ах, вы просто не знаете Макдонелла, – ответил герцог. – Я бросил туда Макдонелла». 34-летний подполковник Джеймс Макдонелл был шотландцем, переведенным в Колдстримский гвардейский полк в 1811 году. В воскресенье ему предстояло защищать Угумон вместе с 1500 гвардейцев и 600 германо-голландскими союзниками.

И вдоль по всему гребню люди пытались высушить форму и снаряжение. Солдаты перекусывали тем немногим, что удалось достать. Некоторым счастливчикам повезло найти картофельные грядки и раскопать их. Люди чистили мушкеты, люди ждали.

И ждали.

А французской атаки все не было.

Наполеон принял решение. Его артиллеристы заявили, что поле слишком мокрое для пушек. Большая пушка после каждого выстрела с отдачи закапывается в грязь. Потом приходится прилагать изрядные усилия, чтобы вытащить пушку из трясины и заново навести на цель. По этой причине император решил подождать 2–3 часа, чтобы дать полю подсохнуть. На уничтожение армии Веллингтона времени хватало. Маршал Сульт, начальник штаба императора, полагал, что лучше атаковать сразу, пока не подошли пруссаки, но Наполеон эту идею не принял. Пруссаки уже разбиты, разве не так? Они не успеют собраться, чтобы вовремя прийти на выручку Веллингтону, и потом, разве маршал Груши ими не занимается?

Пока сохла земля, император не терял времени зря. Он понимал психологию людей и умышленно держал в страхе армию, ждущую его на севере. Лучше всего об этом поведал один из людей Веллингтона, капрал Королевских шотландцев Грея. Джон Диксон стоял в карауле на вершине гребня, сразу за огороженной кустами дорогой, проходившей вдоль гребня, в нескольких метрах от полка, стоявшего на обратном склоне. Капрал любовался прекрасным построением французов.