Ватник

Без десяти час «октавия» Дмитрия неторопливо пробиралась по лесной дорожке, грунтовой, заросшей – из-за редких здесь автомобилей – пучками жёсткой травы. Спешить было незачем, да и ветки кустов, если газануть, стали бы не просто скользить по дверям машины, а превратились бы в смерть для краски. Очень уж прижимистые чехи сэкономили на двух вещах – шумоизоляции и толщине ЛКП. Но и не «лексус», конечно, не те деньги.

– Вечером, в двадцать ноль-ноль по московскому времени, будет организована пресс-конференция с участием иностранных журналистов. Глава Республики и члены народного совета отчитаются о достижениях Кавинской республики, народный комиссар обороны товарищ Звягин выступит с отдельным заявлением о расследовании зверств песмарийских военных в районах…

Дмитрий выключил радио.

Почему-то от победного голоса диктора, от звеневших в его интонациях счастья говорить в микрофон и какой-то детской гордости, было немного тошно. Хотя сама тема важная и выступления руководителей послушать надо. Обязательно. И лучше вместе с бойцами взвода.

Под колёсами зашуршала полоса неведомо откуда взявшегося здесь гравия, потом опять тишина, только шелест веток по дверям и боковым стёклам.

– Север – Ватнику. Мы на позиции. – Захрипела рация на сидении. Одной рукой удерживая прыгающий на кочках руль, Дмитрий поднёс её к уху:

– Принято. Объекты?

– Две машины, четыре человека. Все вооружены. Вокруг никого.

– Принято. По плану. Конец связи.

Дрон и Геша уже отчитались. По крайней мере, не упустят дорогих друзей, если что-то пойдёт не так. Васину Дмитрий решил вообще ничего не говорить, опять позовёт Алексеева и разговор превратится в никому ненужное задержание и – понятное дело – отпускание на свободу обоих бандитов.

Хватит уже, надо разобраться самому.

Солидная морда «октавии» раздвинула кусты. Медленно, не делая не то что резких – вообще каких-либо ненужных движений, Дмитрий припарковался рядом с тушами двух джипов – BMW Бычи и серебристого «лексуса» Завойского. Хорошо живут товарищи преступники, и ведь не в кредит, небось, куплены.

Тельники обоих друзей, те же два шкафообразных хмурых мужика, которых Дмитрий видел неоднократно, расположились с двух сторон поляны, выходившей узким песчаным языком к реке. Судя по старым, полузаросшим травой кострищам, здесь и правда никто давно не появлялся, но бдительности телохранителей это не мешало. Оба с автоматами, ну да, дружеская встреча же… Впереди, за сотней метров реки, виднелся правый берег, а с этой стороны у самой воды стояли Быча и Завойский.

За километр можно узнать обоих, по фигурам.

Ватник хмыкнул, покосился на автомат между сидениями, но решил с собой не брать. Найдутся и без него трещотки, ему важнее головой поработать. Однако кобуру на поясе расстегнул. Голова головой, а увесистый «глок», подаренный Алексеевым в первые дни работы в контрразведке, да так и оставшийся на память, пусть будет под рукой. Табельный ПМ он тогда сдал, строго по приказу, вместе с удостоверением, а о «глоке» речи не шло.

– Здорово, пацаны! Как погода, как рыбалка? – с наигранным весельем в голосе, поинтересовался он у друзей. Быча осклабился, радостно протянул руку, а вот Генрих словно не заметил его приезда. Как стоял, глядя на реку, так и застыл, руки в карманы. Столбиком. Не хотелось бы обижать – сусликом.

– Всё ништяк, Мить! Солнышко лучистое улыбнулось весело.

– А ты, Генрих Фридрихович, что как неродной? – пошёл в атаку Ватник. – Сам же просил приехать, вот он я. Скажи «здра-ав-ствуйте» дяде.

Завойский повернулся, зло глянул на Дмитрия. На ухоженном благообразном лице под глазом расплывался уродливой кляксой довольно свежий синяк. Зрачки чёрные, расширенные почти до краёв радужки. Страшно выглядел Генрих, не отнять.

Но и Дмитрий не особо пугливый.

– Ох ты ж как! – крякнул Разин. – Кто это тебя попотчевал? Куда смотрела охрана?! Генрих, ты совсем не бережёшь себя, это плохо.

– Сука ты, Митька! Ты чего наделал? Ты на хрена хвост из СБ в ресторан приволок? Мне Божена ночью чуть шею не свернула из-за тебя, гадёныша!

Ох, какие интимные у них отношения… Но сам виноват, думай, с кем общаться.

– Генрих, давай-ка точки над «ё» расставим. Я тебе ничего не должен, Быче тоже. Поступаю, как считаю нужным.

– Я из-за тебя попал на большие деньги, Разин. И ты мне их отдашь, понял? – Завойский вытащил из кармана маленький пистолет. Несмотря на размеры, игрушка выглядела вполне смертоносной, а стрелял Генрих отлично.

Дмитрию стало неуютно. И броник не надел, да и… Не помог бы он здесь. От пули в лоб защиты пока не изобрели.

– Кончай стволом размахивать! О чём речь, какие деньги?

– Большие, Митя, большие. Для тебя огромные. Даже если и свою, и отцовскую квартиру скинешь, а Маринку в гарем продашь – у тебя столько нет.

– Жену даже не упоминай, мудак, – разозлился Ватник. Разговор у них получался всё громче, вон и тельники подтянулись поближе, страхуя хозяев. – С каких щей я тебе что-то должен?

– Кстати, да, Генка, – вступился Быча. – Чтобы на Митьку деньги вешать – базара не было.