Ватсьяянана, или Юность автора Кама-сутры

«Чужой город, свидания с которым я так страшился, встречает меня радостными песнями, а я даже не знаю имени бога, которому обязан всем этим весельем», – подумал Ватсьяяна. И вот, оглядевшись по сторонам, он приметил двух девушек, шествовавших по улице в сопровождении темнокожей старухи. Обе незнакомки из одежды имели на себе лишь узенькие юбочки, но зато изготовленные из дорогой, богато расшитой каушейи. Прекрасные обнажённые груди их были умащены сандаловым маслом и украшены нитками жемчуга, в волосах благоухали живые цветы.

– Остановитесь на минутку, милые дамы! – попросил Ватсьяяна, – и соблаговолите объяснить, что за праздник празднуют жители этого великолепного города, и какому божеству дарят они своё веселье?

– По всему видно, юный брахмачарин, что ты прибыл к нам издалека! – отвечали они. – Разве тебе неизвестно, что сегодняшний день посвящён величайшему из богов – владыке любви Каме и его супруге Рати? Ведь как раз это имел в виду поэт, сказавший однажды:

«Кама сегодня находится всюду:

В грудях упругих, в щеках побледневших,

В тоненьких талиях, в бёдрах широких,

В трепетных взглядах влюбившихся женщин».

– Но кто он такой ваш Кама, каким знаком отмечен и как можно заслужить его милость? – продолжал допытываться Ватсьяяна.

– Кама – юноша весёлый и непоседливый, – объяснили незнакомки. – Узнать его можно по тростниковому луку с тетивой из жужжащих пчёлок. Везде, где бы он ни появился, этот лук всегда при нём! С ним также пять бьющих без промаха цветочных стрел, одна из которых – цветок манго, вторая – цветок голубого лотоса, третья – жасмина, четвёртая – чампака, а пятая – ириса. И пусть нет у них колющего острия, стрелы Камы всегда попадают прямо в сердце и ранят порой больнее настоящих! А заслужить благоволение бога любви очень легко, ведь ему мил всякий, кто не отвергает его даров!

– Вот те на! – возразил Ватсьяяна. – Скажите ещё, что для ублажения вашего Камы я должен отдать своё сердце во власть какой-нибудь чаровницы?

– Не унывай, красавчик! – отвечали девушки. – Бог любви позаботится о том, что бы это случилось с тобой и притом как можно скорее!

Женщины в бусах жемчужных, украсивших груди,

И в поясах драгоценных, звенящих на бёдрах,

Камой томимые с помощью пенья кукушки

Быстро мужские сердца покоряют весною.

Тут незнакомки с весёлым смехом свернули в переулок. Ватсьяяна покачал головой и поехал разыскивать жилище своего наставника. И вот, неподалёку от центральной улицы увидел он большой двухэтажный дом с белёными кирпичными стенами и плоской крышей, увенчанной маленькой мансардой. По этим приметам юноша тотчас признал дом брахмана и принялся стучать в ворота. Когда появился привратник, он сказал ему:

– Слуга святого человека! Я явился в ваш город издалека, чтобы изучать веды под началом мудрого Харидатты. Отопри ворота и пропусти меня к своему хозяину.

Привратник без лишних слов распахнул калитку и повёл гостя в дом. Проходя через двор, они столкнулись с невысокой грациозной девушкой, лицо которой было подобно нежному цветку недавно распустившегося лотоса. Окинув юношу быстрым взглядом, она с улыбкой произнесла:

– Воистину, сегодняшний день богат на сюрпризы! Сам Кама явился к нам. Входи, же, о трижды прекрасный, не гнушайся нашей скромной обители.

По лукавому блеску в её глазах Ватсьяяна догадался, что девушка над ним смеётся. Смутившись, он робко улыбнулся и ответил:

– Не знаю, как тебя звать, но только ты напрасно величаешь меня богом. Имя моё – Малланага, а прозвище – Ватсьяяна. Я сын Самудрадатты из Дашапура и прибыл в этот великолепный город с одной единственной целью – стать учеником брахмана Харидатты. Говорят, что старик мой необычайно строг и суров к своим воспитанникам, и потому я умоляю тебя: не подшучивай надо мной, но лучше стань моей апсарой–покровительницей.

– Жаль, конечно, – сказала она, – что ты не Кама, а всего лишь Ватсьяяна из Дашапура, но, как говорится, тут уж ничего не попишешь. Однако не расстраивайся – ведь красота всё равно остаётся при тебе! Что до твоей просьбы, то я охотно её исполню, хотя она и отдаёт изрядной дерзостью. Но кому же быть твоей апсарой, если не мне? Ведь я Чандрика, младшая дочка того самого грозного Харидатты, перед которым ты так явно робеешь. Самого его, правда, нет сейчас дома. Но зато ты можешь представиться моей мачехе Мандаравати. И вот тебе первый совет: непременно постарайся ей понравиться! Помни: от одной только Мандаравати зависит, насколько сытным будет отныне твой обед!

Напутствуемый этим пожеланием, Ватсьяяна вошёл во внутренний двор и тот час увидел на галерее второго этажа женщину лет тридцати, нарядную и весьма привлекательную. У неё были густые волосы, чёрные живые глаза, аккуратные изящные кисти рук и высокая грудь

– Счастья тебе, госпожа, – произнёс он с поклоном. – Да почиет благословение на тебе и на твоей семье!

– Пребудь и ты с миром, славный юноша! – сказала жена Харидатты. – Пусть всемогущая Сарасвати дарует тебе мудрость и красноречие! Как здоровье твоего почтенного батюшки?