Ватсьяянана, или Юность автора Кама-сутры

– Из книг, мой милый! Не успело мне исполниться десяти лет, как моя покойная матушка подарила большую «Книгу для изголовья». У моей подруги Шриядеви тоже была своя «Книга» на китайской бумаге, ещё роскошнее и красивее моей – отец привёз её из самой Паталипутры. Девочками мы любили подолгу рассматривать картинки, да и сейчас нередко заглядываем в свои книжки, хотя уже давно знаем их назубок. Но не отвлекайся и слушай моё объяснение дальше. Засунув головку лингама глубже в рот и сдавив его тельце губами, женщина производит внутреннюю тягу… А если она держит лингам в руке и проводит по всей его длине губами, как если бы сосала себе нижнюю губу, – тогда это целование…

– Ты так…так ловко управляешь своим языком и губами, – с придыханием заметил Ватсьяяна, – словно занимаешься этим каждый день.

– А ты почем знаешь, как следует управлять моим языком? – посмеиваясь, отвечала Чандрика. – Но слушай мой урок дальше. Если к предыдущему способу прибавить ещё ласкание лингама от корня и до самого кончика ребром языка – это потирание… Играя с мужским членом, женщина сама воспламеняется его жаром. И когда возбуждение начинает выходить у неё из–под контроля, она втягивает лингам глубже в рот и страстно при этом его целует и сосёт, будто бы выедая плод манго, – это называется выхлебывание манго… Если же вскоре все её ощущения вспыхивают и её возбуждение приближается к самому пику, сила сосания и глубина втягивания лингама нарастает, и она уже берёт его в рот весь приводя…

Чандрика замолчала. Через несколько минут Ватсьяяна порывисто обхватил её голову и замер, полузакрыв глаза. Тело его сотрясала крупная дрожь

– …приводя к извержению семени, – глотая, закончила девушка. – Это называется проглатывание Вселенной.

– Я люблю тебя, прелестная Чандрика, – в упоении проговорил Ватсьяяна, – и готов заплатить за твой урок той же монетой.

– Милый Ватсьяяна, – в тон ему отвечала она, – то, о чём ты просишь совсем не пустое одолжение!

– Раз ты объявила себя моим пандитом, – напомнил Ватсьяяна, – тебе надлежит не только читать мне наставления, но и проверять глубину моих познаний!

– Ах ты, хитрец! – усмехнулась девушка, слегка ударяя его ладонью по губам, – Знаешь, как взяться за дело! Ладно, пусть будет по-твоему. Но прежде скажи, что ты думаешь о моей йони?

– Она нежна, словно свежий цветок жасмина!

– Так будь с ней нежен, как с живым цветком! – приказала она. – Грубый мужлан просто сминает наш бутон, так и не ощутив его красоты и аромата. Он утоляет похоть, словно какой-нибудь осёл или жеребец. Но настоящий любовник, будто пчелка, играет с лепестками нашего цветка. И только он, погружаясь в йони, тонет в волнах изысканного блаженства.

Промолвив это, Чандрика велела Васьяяне улечься рядом с ней на софу таким образом, что бы голова его оказалась напротив её йони, а его лингам напротив её лица. Она вновь принялась ласкать, целовать и посасывать его крайнюю плоть, прерывая это занятие только для того, что бы отдать своему любовнику какое-нибудь новое указание.

– Не торопись, милый, – говорила она, – прежде всего погладь пальцами внутреннюю сторону моих бёдер… Теперь покрой кожу поцелуями от колен до самого паха… Поднимаясь вверх, ты отрываешься от земли и устремляешься к небу… Ну вот, теперь ты и у самых ворот рая… Рассмотри внимательно мою йони, насладись её видом, её ароматом, постарайся полюбить её, а если ты поэт, воспой её на все лады тысячами проникновенных строк, ибо она должна стать для тебя центром мироздания, всей Вселенной, основой всего… Пройдись кончиком языка по её перламутровым створкам и она откроется навстречу тебе… Вот так… Теперь погрузи в неё свой язык, почувствуй вкус её острого сока, который бросается в голову, как молодое вино… Отыщи мою жемчужину и поиграй с ней кончиком языка… Чувствуешь, как она растёт?.. Значит ты сумел подружиться с ней… Целуй и соси её… Не давай ни мгновения покоя… И ни за что не останавливайся… Пусть твой напор возрастает с каждым мгновением… Но не резко… Изводи меня, воспламеняй меня… Доводи меня до исступления… Да… Да… Вот так…

Через минуту они уже лежали, обнявшись, усталые, но очень довольные друг другом.

– Ну вот, теперь мы уподобились с тобой двум воронам, милый, – проговорила Чандрика, целуя его грудь.

– Каким ещё воронам? – удивился Ватсьяяна.

– Как, разве ты и этого не знаешь? Ведь то, чем мы с тобой сейчас занимались, называется любовью ворон. Не могу тебе сказать, почему это так – в наш сад вороны ещё никогда не залетали…

2