Вацлав Дворжецкий - династия

На следующий день позвонил. Рассказал о том, как повидался со своей первой любовью Наташей… Потом он уехал в Куйбышев. И вдруг 21 мая раздается телефонный звонок: «Я завтра приеду. У меня вырисовывается несколько дней, а потом после Москвы буду двигаться в Белоруссию». Там он должен был работать чуть больше недели. И приехал. Ровно за неделю до смерти. Мы договорились, что я его встречу. Хотя он делал вид, что не любит проводов-встреч, но на самом деле всегда был очень рад и тому и другому.

Утром пытаюсь поймать такси, а его всё нет… Катастрофически опаздывая, я все-таки долетела до вокзала, прибежала на перрон – а там нет не только. Владика, даже поезда уже нет. Расстроилась ужасно!.. Опять в такси – и домой. Подъезжаю к подъезду – и, о радость, вижу, как Владик выгружает вещи и коробки из такси. Увидев меня, шагнул и сказал: «А я уж было подумал, что ты у мамы в Подольске!» Потом мы поехали к Таисии Владимировне и весь день были у нее.

К вечеру я засобиралась домой, так как там осталась одна моя собака – колли Карри. Ее надо было вывести погулять, накормить… Таисия Владимировна стала просить Владика переночевать. Тогда он попросил меня тоже остаться. А собака?.. И я уехала. Но на следующий день, уже рано утром, Владик был дома. И пожаловался: «У меня всю ночь так болел живот…» Но это были уже спазмы, связанные с заболеванием сердца и сосудов, которые отдаются в животе и пищеводе. У моего отца тоже было больное сердце, он перенес ранний инфаркт, поэтому я с детства знаю, что это такое…

– Владик, я тебя прошу, давай поедем в больницу, давай покажемся врачам…

– Я не могу ничего изменить, ты же понимаешь… Вот приеду и обещаю – буду лечиться столько, сколько нужно.

На другой день в четыре часа с Белорусского вокзала у него отходил поезд. Я прибежала с работы. Договорилась с машиной, чтобы не ловить такси.

Купила ему новый плащ. Он очень ценил это, поскольку… я думаю, не очень много ему в жизни перепало заботы… Идем мы по перрону. Влад возвышается над толпой (рост-то метр восемьдесят!), красивый, в новом плаще, только бледнее обычного. И потихонечку от меня засовывает таблетку под язык. «Тебе плохо?» – «Прекрасно», – и улыбка во всё лицо.

Когда Влад уже заболел, врач, муж Мики Дроздовской6, ему говорил: «Ни в коем случае не курить, спать много, не перерабатывать… Приспособиться к создавшемуся положению. Ни в коем случае не пытаться преодолевать сердечные боли: стало плохо – тотчас ляг, полежи, отдохни… И так можно жить много лет!» Курил Влад много до последнего дня, поднимался рано, а съемки, как известно, процесс заведомо ненормированный… А о том, чтобы отменить концерт из-за того, что почувствовал себя нехорошо, и говорить нечего…

Владик рассказывал, что однажды в Ялте сам вызывал инфарктную бригаду: «Давление у вас нормальное, а кардиограмма не показывает нам ничего такого, о чем можно волноваться». Сразу после этого у Владика случился первый инфаркт. Он просто перенес его на ногах. Там же, в гостинице, Владик хлопнулся в обморок. Вызвали скорую – и опять врачи не установили, что был инфаркт.

Из Ялты они с Митей должны были возвращаться на машине с Гитаной, которую Влад всегда возил с собою, так как считал, что не может оставлять собаку на даче в Переделкине7. Гитана ненавидела машину и тем не менее ездила с Владом постоянно на съемки в разные города.

Он мне позвонил и сказал, что у него температура, ломота, что ему плохо… Я категорически возражала против машины: «Владик! Ну, возьми билет на поезд, прошу тебя!.. На машине Митька сам доедет, а ты лучше сядь на поезд, ночью хоть расслабишься, поспишь…»

Он действительно взял билет на поезд, а Митька с Гитаной поехали своим ходом на машине. Перед отъездом в Москву Владик решил показаться пульмонологу, сделать рентгеноскопию легких.

Опытный врач, сделав ему кардиограмму, спросила: «А когда у вас был первый инфаркт?» – «Какой первый инфаркт?..» – «То есть как какой!.. Вы что, не знаете, что у вас был инфаркт?! А вот сейчас у вас второй, свеженький». И немедленно уложила его на каталку, вызвала других врачей, и Влада перевезли в реанимацию Ливадийской больницы.

Саша, сын Влада, был в это время у меня – я его забрала из интерната на каникулы. Влад был доволен, что Саша ездит к моим родителям, был спокоен за сына. Мы ждали Влада с вокзала дома, я знала, во сколько приходит поезд… А утром 30 декабря звонок администратора картины «Встреча на далеком меридиане»: «Наталья Викторовна? Я вам звоню… Влад просил передать, что он… в реанимации, у него – инфаркт, но что всё у него нормально». Весь Новый год мы провели в разговорах об инфарктах, и на следующий день, первого января, я решила ехать к нему. Все говорили: «Это бессмысленно… Тебя к нему не пустят…» А мне было уже всё равно: не пустят – где угодно, хоть в коридоре, хоть на ступенечках больницы буду сидеть и ждать, когда пустят, записку передам… Влад должен знать, что кто-то из близких рядом, что он не один в этой Ялте.