Вацлав Гавел. Жизнь в истории

В январе 1993 года, в одном из первых официальных интервью в качестве чешского президента, Гавел заявил, что Чехии стоило бы поддержать международную интервенцию в Боснию и Герцеговину548. Несколько месяцев спустя, в интервью американскому телеканалу PBS, Гавел сравнивает этнические чистки в Югославии с Холокостом549. Еще через год в разговоре с французским еженедельником «Le Point» он говорит, что является сторонником ненасильственного подхода, но «есть моменты, когда возможность диалога определенно исчерпана и когда должна вмешаться сила – в интересах защиты человеческих жизней, победы свободы, достоинства и человеческого сосуществования»550.

В октябре 1995 года, когда военная операция в Боснии уже завершилась, Гавел сказал в беседе с французским «Libération», что, если бы интервенция случилась на два-три года раньше, это сохранило бы много жизней551. В августе того же года, когда хорватская армия взяла под свой контроль бóльшую часть Сербской Краины (во время операции «Буря» погибли двое чешских военнослужащих сил ООН), Гавел заявил, что уравнивать все стороны конфликта было бы неправильно:

Статус хорватов несколько иной, чем, например, статус сербов в Боснии или тех же краинских сербов. Это, в конце концов, международно признанное государство в определенных границах, которое долго предоставляло шанс международному сообществу, чтобы оно урегулировало конфликт с мятежными краинскими сербами, разрешило его политическими переговорами. Международное сообщество этого не добилось, и Хорватия решилась на это наступление, чтобы укрепить целостность своего государства. Это грустно, это достойно сожаления, но это нечто иное, чем когда, например, дикая армия Караджича делает то, что делает.552

Тем не менее шесть лет спустя Гавел скажет, что не ездил в Хорватию при Франьо Туджмане и не принимал его в Праге потому, что его отталкивал национализм хорватского президента553.

Новый виток активности принес косовский кризис. «Без вывода сербских подразделений постоянный мир на этой территории я представить не могу <…> Я всегда был приверженцем вмешательства, потому как знаю, что это сохранит соответствующей стране тысячи и тысячи жизней», – говорил Гавел в интервью «USA Today» летом 1998 года554. В ноябре, в своем выступлении перед парламентом Гавел заявлял, что Чехия должна настаивать на многосторонних политических переговорах с участием таких соседних стран, как Албания и Македония, а наблюдателями на этих переговорах могли бы выступить НАТО, ЕС и Россия555. К сожалению, дипломатические усилия не привели ни к полному выводу сербских войск, ни к стабильному перемирию; с декабря 1998 года кровопролитие в Косово лишь набирало обороты. Для администрации Билла Клинтона поворотным моментом стала резня в Рачаке, где были убиты несколько десятков мирных албанцев. В конце января Североатлантический совет впервые сообщает, что может санкционировать авиаудары по сербским целям556. За несколько дней до этого администрация чешского президента публикует его официальное заявление:

Спираль насилия, которую невозможно будет остановить, раскручивается вновь. Несомненна прямая ответственность Белграда за нынешнее положение дел, так же как и несоблюдение сербской стороной договоренностей октября прошлого года. Так же бесспорно то, что должны быть остановлены вооруженные выступления косовских албанцев. <…>

Стороны конфликта должны ощутить, что у них нет другой возможности, кроме как сесть за стол переговоров. Должно быть очевидным, что для Белграда альтернативой переговорам является использование силы Североатлантического альянса.557