Ватутин

Ночью Ватутин убыл в штаб 6-й армии, находившийся уже где-то в районе Буски, Перемышляна. Ехали осторожно, держа наготове два ручных пулемета. По сведениям разведки, вдоль дорог бродили разрозненные группы польских гусар, а то и просто бандитов.

В штабе армии Ф.И. Голиков доложил, что все идет по плану, только несколько беспокойно под Львовом. Там польские войска упорно сражаются с гитлеровцами и наиболее реакционная часть офицерства отказывается вступать в переговоры с Красной Армией.

— Надо еще и еще раз пытаться вступить в переговоры с поляками. Посылайте наиболее достойных командиров, с самыми высокими полномочиями. Это требование командующего, — подвел итог докладу Ватутин. — Со мной прибыл начарт фронта комбриг Яковлев. Он получил задачу сформировать передовой отряд и прорваться с ним к Львову...

Комбриг Н.Д. Яковлев, будущий начальник Главного артиллерийского управления, к 18 часам 18 сентября сформировал на западной окраине Тернополя передовой отряд в составе 200 красноармейцев, 32 танков БТ, 5 броневиков и сразу рванулся вперед. Вместе с ним был и представитель Наркомата обороны, герой Гражданской войны О.И. Городовиков. К 6 часам 19 сентября около селения Винники, что в трех километрах восточнее Львова, отряд вступил в соприкосновение с гитлеровскими войсками, охватывавшими Львов. Командир немецкого полка хоть и неохотно, но вынужден был уступить требованиям представителей советского командования. Вечером 19 сентября немецкие войска ушли с восточной окраины Львова, а 20 сентября вместе с прибывшими Ф.И. Голиковым, П.А. Курочкиным, И.А. Серовым Н.Д. Яковлев провел переговоры с начальником Львовского гарнизона генералом Лангером. Переговоры закончились успехом, и уже вечером в город вошли советские войска. Скоро туда передислоцировался штаб фронта.

Ватутин смотрел на опрятный, красивый город и недоумевал. Штаб фронта разместился в роскошном здании бывшего кадетского корпуса. Из высоких стрельчатых окон хорошо просматривались мощеные улицы, богатые особняки, тенистые парки с вековыми дубами и каштанами.

— Что так задумался, Николай Федорович? — подошел сзади Тимошенко.

— Да вот, смотрю на эту роскошь, богатство и вспоминаю места, которые только что проходили. В каких-нибудь пяти—десяти километрах от города настоящее царство бедности, удручающая нищета. Вдоль дорог на головах столбиками стоят крестьянские детишки.

— Почему же на головах?

— Сам удивлялся. Оказывается, они таким образом выпрашивают карандаши. Не поверите, штабники раздали весь запас.

— Как — весь? А чем работать будете? — улыбнулся Тимошенко.

— Ну, откровенно сказать, запасец есть, да и к концу все идет. А немцев, кажется, перехитрили.

— Похоже, что перехитрили...

Быстрые и решительные действия Красной Армии сорвали расчет Гитлера захватить Западную Украину и Западную Белоруссию. Через двадцать лет бывший генерал вермахта Форман признавал, что эти меры помешали осуществлению задуманного плана выхода немецких войск на границу СССР. Провалился и план фашистского правительства создать марионеточное государство — «самостоятельную польскую и галицийскую Украину». Немецкий генерал Гальдер назвал этот день «днем позора немецкого политического руководства», и все-таки Тимошенко с Ватутиным ошибались, что перехитрили немцев. Ошибались не только они, ошибалось все советское руководство и прежде всего Сталин. Гитлер вел свою игру очень четко и в итоге переиграл Сталина. Отдавая нам западные области Белоруссии и Украины, он, видимо, не сомневался, что вернет их в скором времени.

К 25 сентября Красная Армия при поддержке населения завершила свою «освободительную» миссию. Более 12 млн человек, в том числе 9 млн украинцев и белорусов, на территории почти 200 тыс. квадратных километров были пусть на время, но спасены от фашистской оккупации. Граница отодвинулась на запад на 250—300 километров и прошла по линии Керзона, признанной в свое время Англией, Францией, США и Польшей.

Войска Украинского фронта остановились на рубеже Ковель, Владимир-Волынский, западнее Львов, Тышковица, река Стрый, Долина. Николай Федорович, сутками не смыкая глаз, готовил с операторами отчет о действиях Украинского фронта. По окончании работы он вызвал к себе стажировавшегося при штабе слушателя Академии Генштаба С.М. Штеменко.

— Вам поручается доставить отчет в Генеральный штаб, — проговорил он, устало потирая виски. — До Киева полетите на самолете, дальше — поездом. За портфель с документами и картами отвечаете головой. В Генштабе все сдадите лично комбригу Василевскому...