Ватутин

Основные идеи плана принадлежали Шапошникову, но заканчивавшие над ним работу Ватутин, Василевский, Маландин, другие генералы и офицеры внесли много дельных предложений и разработок. Такой план мог быть результатом только коллективного труда.

В августе план был практически готов, но тут последовало неожиданное для всех перемещение Шапошникова с поста начальника Генерального штаба на должность заместителя наркома обороны по строительству оборонительных сооружений и укрепрайонов. Впрочем, особой неожиданности в этом не было. Мало того, частые перемещения руководящего состава армии и флота стали чем-то обычным. Место Шапошникова занял Мерецков. Все эти капризы Сталина не шли на пользу, не позволяли вновь назначенным товарищам вникнуть в суть дела, по-настоящему начать работу, да и не всегда в результате этих перемещений подбирались действительно достойные таких постов люди. Именно тогда выдвинулся на должность командующего войсками Белорусского Особого военного округа генерал-полковник танковых войск Д.Г. Павлов, несколько позже на Киевский округ был назначен генерал-полковник М.П. Кирпонос. Конечно, это были честные, храбрые командиры, но к тому времени уровень их военной подготовки, опыт, масштабы мышления не превышали уровня командира дивизии. Не последнюю роль стали играть такие военачальники, как Г.И. Кулик, Л.З. Мехлис, Е.А. Щаденко, Ф.И. Голиков. Сталин доверял им, надеялся, что они смогут в полной мере заменить репрессированных полководцев, и просчитался. Дорого стоили стране эти так называемые просчеты.

В сентябре 1940 года проект плана отражения агрессии и стратегического развертывания войск Красной Армии докладывался лично Сталину. Присутствовали члены Политбюро ЦК ВКП(б). Представляли план нарком обороны Тимошенко, начальник Генерального штаба Мерецков и его заместитель Ватутин. Жаль, что в этом не участвовал главный создатель плана, Шапошников, но, думается, и его присутствие не смогло бы изменить принятого после доклада решения. Сталин не согласился с определением направления возможного главного удара. По его мнению, агрессор основные усилия сосредоточит на юго-западном направлении, чтобы в первую очередь захватить крупные промышленные районы, богатые сырьевые и сельскохозяйственные регионы. В соответствии с этим Генштабу было предложено внести изменения в проект плана.

Николай Федорович впервые близко видел и слышал Сталина. В душе Ватутин был не согласен с его предложением, но возразить не решился. Так же безропотно приняли предложение вождя и Тимошенко с Мерецковым. Вот один из примеров потери самостоятельности под воздействием авторитета «отца народов». Конечно, с позиций сегодняшнего дня это кажется невероятным, но это сейчас все легко и понятно. Вместо осуждения тех людей надо попытаться поставить себя на их место, в те конкретные исторические условия, в ту атмосферу. Тогда любое принципиальное несогласие с той или иной концепцией, точкой зрения могло быть расценено как «непонимание», «противопоставление», «политическая незрелость» со всеми вытекающими последствиями. А у всех еще были свежи в памяти политические процессы, на которых было подсудно все...

Не следует забывать, что в то время все военачальники безгранично верили Сталину, и не просто верили, но искренне любили его, находились под обаянием его личности. Об этом откровенно писали Жуков, Конев, Василевский, Мерецков. И Ватутин не был исключением.

После представления плана Генштаб немедленно приступил к его уточнению, и Николай Федорович принимал в этом самое активное участие. Но не только этим вопросом занимался заместитель начальника Генерального штаба. В пограничных округах в соответствии с приказом наркома обороны «О боевой и политической подготовке войск на летний период 1940 года» резко увеличивалось число командно-штабных игр, маневров, учений с боевой стрельбой, и весь руководящий состав Наркомата обороны и Генштаба обязательно в той или иной мере принимал участие в этих мероприятиях. Но Николай Федорович не только принимал участие в них, но и по долгу службы разрабатывал или утверждал их планы. Осенью для проверки войск в Киевский военный округ выехал нарком обороны, в Западном Особом военном округе готовилась военная игра. Ватутин утверждал уже четвертый ее вариант, но сроки проведения каждый раз переносились.

— Что же это такое? — не выдержал он на очередном докладе у начальника Генштаба. — Люди в постоянном напряжении, срывается план боевой подготовки.

— А ты будто не понимаешь, — устало прервал его Мерецков, — правительство боится осложнения отношений с Германией, играем-то на границе. Нам же как воздух нужно оттянуть конфликт, как воздух!

— Но нельзя же вообще отказываться от учений. Новые формирования сырые, да и в старых командиры не больше двух лет в должностях. Когда же и как будем учить людей?

— Ты мне таких вопросов не задавай! Задай их себе. А об игре завтра с наркомом будем докладывать самому! Игра на моей совести. Ты же не забывай о доработке плана, все силы на него...