Вавилон — 17. Нова. Падение башен

Там, за озером, город стоял так явственно, что он попятился назад. Абстракция превратилась в башни, петляющие дороги Тилфара! Как стрелка указывает направление, как сцена обещает развлечение, так шпили Тилфара символизировали смерть.

В горле пересохло, ладони стали влажными. Он снова попятился. Кожа на спине зашевелилась. Его взбаламученный мозг вытягивал факты.

Я, Джон Кошер, я хотел стать свободным! Это первое, кроме страха, ощущение за пять лет рудников достигло такой силы, что они втроем бежали… Сколько часов назад?

Но это было на земле. Он был на земле. Как и город. Смотреть на него от изрытого края джунглей и лавовых полей означало смерть. Здесь же Тилфар на чужой планете, под двойным солнцем.

Обессиленный, он смотрел на город от изрытых скал. И вдруг услышал: ЛОРД ПЛАМЕНИ.

И внезапно страх исчез. Кошер попытался разобраться в своих мыслях. Он должен войти в город, найти посылающую платформу транзитной ленты, металлическую полосу, которая пронесет его над джунглями, над головами стражников, над морем и вернет снова к жизни, в островной город Торон…

Но тут же он нахмурился, на лице появились ярость и отчаяние, а глаза все искали серебряную ленту, которая должна была выходить из окна далекого здания, плыть от столба к столбу над песком.

Но транзитной ленты… нет!

Исчезла? Сломалась? Не было ни столбов, ни металлической ленты. Город стоял изолированно на непонятном песке. Ох, только бы она не была сломана! Молюсь…

Все вдруг пропало. Не осталось ничего, кроме синего тумана, холодного как лед; он кружился в синеве. Свет резал глаза, бегущие образы дрожали, мерцали, становились серебряными, красными, изумрудными… пчелиными крыльями.

Глава 1

Хрустальный шар над пустой платформой в башне лаборатории мертвого города Тилфара потускнел. Шестьдесят лет здесь стояла тишина. От шара тянулась металлическая лента; она проходила над балконом, над мокрыми и грязными дорогами. Солнце только что встало над зазубренным горизонтом, мокрый металл блестел, как спящая змея.

За много миль отсюда тьма тоже поредела. В лавовых полях среди папоротников рядами стояли бараки. Только что прошел дождь. Вода капала с опорного столба. Лента казалась черной в серых сумерках рассвета.

Из джунглей к баракам шли шестеро. Все они были ростом выше семи футов. Четверо несли двух людей обычного роста. Двое немного отстали, чтобы поговорить.

— Как насчет того парня, Ларта?

— Кошера? Он далеко не уйдет. — Она откинула меховой капюшон на плечи; взошедшее солнце сверкнуло на медных браслетах выше локтя.

— Если он уйдет, он будет первым за двенадцать лет, — сказал мужчина.

— Ему бы надо было пытаться вернуться на побережье и оттуда в Торон, — сказала Ларта. — Раз мы его не поймали, значит, он пошел вглубь, к радиационному барьеру. — Они прошли под тенью транзитной ленты. Браслеты и глаза Ларты потускнели.

— Если он пошел к Тилфару, нам нечего беспокоиться, верно, Торн?

— Полагаю, мне в любом случае нечего беспокоиться об одном сбежавшем, — сказал высокий лысый Торн, — но с прошлого года количество попыток невероятно возросло.

Ларта пожала плечами.

— Требования на тетрон почти удвоились.

Когда они вышли из тени, солнце осветило три длинных, до самой шеи, параллельных шрама на ее щеке.

Торн взял ее под руку.

— Хотел бы я знать, какие кровопийцы живут за счет этих жалких… — он не договорил и кивнул вперед.

— Гидропонные сады, аквариумные производства в Тороне, — сказала Ларта, — они как раз и требуют руды. Кроме того, подготовка к войне.

— Говорят, — задумчиво сказал Торн, — что с тех пор, как аквариумы стали производить рыбу в Тороне, рыбаки на побережье не могут продать свой улов и умирают с голоду. А с ростом требований на тетрон заключенные на рудниках мрут как мухи. Я иной раз удивляюсь, как им хватает рудокопов.

— А их и не хватает. — Ларта окликнула идущих впереди.

— Хватит, о прочем пусть позаботятся люди, — чувствовалось легкое презрение, с каким она произносила слово «люди», — которые охраняют их. Мы свое дело сделали. Бросьте тела перед бараком. Может быть, это послужит уроком для других.

После дождя двор был в лужах. Послышался глухой всплеск, за ним еще один.

— Может быть, — сказал Торн.

Но Ларта уже повернула обратно к джунглям; тень от деревьев легла на ее лицо, на тройной шрам.

Лучи солнца пробили желтые облака и осветили леса Торомона на побережье. Свет переливался на мокрых зеленых вайях, забирался во влажные трещины камней. Засверкала металлическая лента, тянувшаяся над деревьями; паутина тени от опорных столбов упала на лавовое ложе.

Подразделение воздушных кораблей блеснуло в прорыве облаков горстью серебра. Гул тетроновых моторов огласил лес, и Лаг, ростом в четыре фута с небольшим и с низким, в толщину пальца, лбом, посмотрел вверх.

Другие, того же роста, с округлыми плечами, переговаривались между собой. Чаще всего повторялось слово «война». Лаг подошел к ним, и они продолжили путь по джунглям. Их ноги с полуотставленными большими пальцами с легкостью ступали по камням, сучьям или корням. Наконец Лаг прислонился к дереву.

— Курл! Курл! — крикнул он.