Вавилон — 17. Нова. Падение башен

Дрожь прошла по телу длинного червя рядом с Джоном.

— Надеюсь, что нет, — нервно провибрировала она. — Но все равно нам надо быть там. Будем ждать конца цикла, и я надеюсь, что дело обойдется без открытого обвинения.

Затем они молча пробивались к храму, где должна была проходить церемония конца цикла.

Храм был участком мягкой почвы, влажной от ароматизированной жидкости, бьющей из всех уголков подземного мира. Джон почувствовал экзотический запах еще до того, как изменилась текстура земли, и он оказался в роскошном иле. Они свернулись у края, дожидаясь, когда соберутся остальные участники церемонии и начнутся молитвы.

Когда наконец храм заполнился, по земле пошли знакомые вибрации жрицы. Она общалась со своей паствой посредством хитроумной системы из двух металлических колец, окружавших храм; когда она двигалась вокруг колец и говорила, ее слова слышали везде.

— Да здравствует великая Богиня Земли, в чьей пищевой колее мы находимся, — начала жрица. — Пусть грязь будет всегда мягкой.

— Пусть никто под ее защитой не раздвоится, пока сам не решит, — ответила паства, и началась молитва.

Наконец ритуал закончился, и жрица объявила:

— У нас хорошие известия для вас, друзья: член нашей паствы, который ранее вызвал наше неудовольствие, снова с нами.

Джон почувствовал в вибрациях новый, но знакомый рисунок: видимо, Эркор вошел в храм. Но в то же время его охватило ощущение, что здесь присутствует кто-то еще, кто был намного длиннее, но внезапно сжался.

Он понял, что это Лорд Пламени. Рядом зашевелилась герцогиня.

— Лорд Пламени, — прошептала она, коснувшись его бока. — В жрице!

— Знаю, — шепнул он в ответ, а жрица между тем продолжала:

— Этот отступник, что снова с нами, устроил заговор, чтобы покончить с нашим циклическим обычаем приносить в жертву Богине Земли одиннадцать детей; он уверял, что опускать их глубоко в землю, пока их тела не ссохнутся от Великого Центрального Жара, ниже нашего достоинства. Но теперь он вернулся и согласен принести в жертву себя самого в начале следующего горячего цикла, и с ним будут принесены в жертву два его сообщника…

Джон и Петра не стали дожидаться указующих вибраций, а сразу бросились вперед по храмовой грязи. Джон столкнулся с телом, посылавшим вибрации Эркора, но тело было вялым. Видимо, ему дали наркотики и притащили сюда насильно. Но Лорд Пламени…

Джон прыгнул на жрицу и обвился вокруг ее тела, и Петра уже вцепилась в нее. Хвостом он подтащил к себе Эркора. Движение несколько оживило его, но кто-то обвился вокруг говорящих колец и закричал:

— На помощь! На помощь! Жрицу убивают!

Другие черви включились в драку, но не Лорд Пламени…

Поток синевы лился со скал. Гейзеры оранжевого цвета вздымались от горячих камней и хлестали в темное небо. Огонь был прекрасен, другой свет исходил лишь от трех лун, расположенных треугольником и быстро движущихся в ночи.

Джон парил над огнем, восторг распирал его грудь. Вощеные крылья со свистом разрезали воздух и поднимали его вверх, в черноту неба.

Открыв клюв, он издал поющий зов:

— Эркор, Петра, где вы?

Голос Петры пропел:

— Я лечу над зелеными огнями, там горит медь, а сейчас над желтыми натриевыми…

Издалека донесся третий голос:

— Углеводород течет в прибое оранжевого…

Из сотен птиц вокруг отделились две и присоединились к Джону, они вместе стали подниматься сквозь густеющий туман, пока воздух не охладил их крылья, которые работали как сердца, без остановки, без отдыха. Музыка менялась, мелодии сплетались и переходили одна в другую.

Туман прорезало карканье. Черные крылья захлопали среди золотых. Черная птица на лету яростно клевала пурпурным клювом других птиц, ярко-красным когтем била по глазам. Когда она пролетала сквозь тучу птиц, золотые перья падали вниз и сгорали в огне.

— Следуйте за ней! — крикнула Петра.

— Следуем, — ответили Джон и Эркор.

Джон понесся к мародеру: его клюв погрузился в черные перья. Эркор поднялся выше, а страшные крылья Петры били снизу. Затем клюв Эркора вонзился в блестящий глаз, и громадные черные крылья, вздрогнув, обвисли. Джон выпустил птицу, и она, крутясь, упала вниз, в огонь.

— Лорд Пламени там, — запели они.

Из дымящегося тела на скалах вырвался последний язык пламени. Джон уловил нечто, воспарившее из пепла, услышал мощный взрыв мелодии, который вознес это новое существо к стае, и тут же Джона окутал синий туман. Он попал в паутину синего огня, утонул в красном сиянии полированного карбункула, его глаза подернулись изумрудом пчелиных крыльев.

Джон стоял в тронном зале и ошарашенно моргал глазами.

Рядом с ним были Петра и Эркор. Направо, в футе от трона, на полированных ступенях распростерлась фигура короля. Одна рука едва заметно шевелилась. Джон подошел к королю.

— Он жив.

Послышались шаги. Джон поднял глаза и увидел окруживших его стражников с поднятыми энергоножами. Кто-то включил освещение. Эркор и Петра стояли среди стражи.

— Что случилось с Его Величеством?

Джон был взволнован, но Петра спокойно ответила:

— Мы не знаем. Когда мы шли к тронному залу, услышали его крик. Потом он вдруг побежал по залу и упал.