Вавилон — 17. Нова. Падение башен

— Он жив, — повторил Джон. — Вызовите врача.

— Отойдите, — сказал начальник стражи, и Джон отступил. — Кто вы?

— Я кузина короля, — сказала герцогиня Петра, — а это мои гости.

Страж нахмурился.

— Вам бы лучше вернуться в свои покои, Ваша Светлость. И оставайтесь там, пока мы все не выясним.

Подошел еще один страж:

— Да, сэр, к счастью, он включил камеры, прежде чем что-то случилось.

— Прекрасно, — сказал начальник стражи и оглядел по очереди Петру, Джона и Эркора. — Этот зал набит камерами, и их можно включать из десятка мест. — Он ждал их реакции, но ее не было. — Мы вскроем и увидим, что произошло. Прошу вас, идите к себе.

Джон, Эркор и герцогиня вышли из зала.

В своих апартаментах герцогиня упала в кресло и запустила пальцы в волосы.

— Полагаю, что и здесь есть камеры и микрофоны, — сказала она, оглядываясь по сторонам.

Эркор подошел к стене, на которой был изображен морской подводный пейзаж в коричневых и оранжевых тонах, и положил ладонь на правый глаз стилизованного осьминога.

— Сейчас нет, — сказал он, — или, во всяком случае, здесь ничего не работает. Видно, они еще не поставили тут монитор.

— Эти камеры чуть не погубили нас, когда мы похищали принца Лита. Слава Богу, на этот раз там ничего нет. Эркор, ты смог увидеть, что сделал Лорд Пламени в этот свой визит?

— Сейчас было сложнее, — сказал Эркор. — В мозгу людей читать труднее, чем в мозгу неандертальцев, где он прятался прошлый раз.

— Но что-нибудь ты в силах сказать?

— Могу сказать, кто убил Черджила.

— Кто же?

— Его Величество.

— И ты знаешь, зачем?

— Вот в этом не уверен. В его мозгу было что-то еще… — Он вдруг повернулся к Джону. — Помнишь, когда мы шли сюда, я читал мысли твоей сестры и сказал, что что-то вроде бы не так? Я видел какое-то калейдоскопическое изображение, но не понял его смысла. В мозгу короля был тот же рисунок, тот же образ.

Помолчав, Джон спросил:

— Что означает это совпадение?

— Оно означает, что они оба знали что-то одно и одинаково его оценивали. Поэтому они скрывали его от себя: узнали и тут же постарались забыть. В мозгу Оска это выражено сильнее, но присутствует у обоих. И это, возможно, имеет отношение к Лорду Пламени.

— Тогда что же произошло в обоих этих мозгах? — спросила Петра.

— Хороший вопрос, — сказал Эркор. — Мы задали его Катэму, чтобы посмотреть, как он с ним разберется… среди множества других…

В дверь постучали. Появился начальник стражи.

— Ваша Светлость, джентльмены, пленки просмотрены, вы свободны приходить и уходить, как вам будет угодно, но позднее вас, возможно, допросят…

— Его Величество сказал что-нибудь еще? — спросила Петра.

Страж взглянул исподлобья.

— Его Величество скончался. — Он резко повернулся и вышел.

Джон медленно закрыл за ним дверь.

— Видимо, — сказала Петра, — изгнание Лорда Пламени оказалось таким ударом, что король не вынес.

— Всякий здоровый человек выдержал бы, — сказал Эркор, — но король всю жизнь был больным.

Петра сложила тонкие пальцы.

— Черджил убит по наущению короля. А теперь король умер из-за… — Она не закончила фразы. — Со всеми этими военными делами правительство скоро окажется совершенно недееспособным.

— Вы думаете, никто не попытается воспользоваться королевой-матерью, чтобы сплотиться вокруг нее? — спросил Джон.

— Сомневаюсь. Она спокойно живет в своей обитой ватой комнате в Медицинском центре под присмотром психиатров. Она страшно сдала за последний год. Я помню, какой властной женщиной она была, в то время она могла быть полезной империи.

— Это означает, — сказал Эркор, — что принцу Литу пора вернуться.

Герцогиня кивнула.

— А кто наследник трона после Лита? — спросил Джон.

— Я, — коротко ответила Петра. — Сегодня вечером вы и Эркор отправитесь на материк и как можно скорее привезете принца сюда.

— Если мы его найдем в лесах.

— Найдем, — сказал Эркор.

Джон отвернул штору и посмотрел на освещенный город. Транзитная лента тянулась из дворца, сверкая под луной.

— Не знаю, — сказал он, — но хотел бы знать, — не вышло ли это дело из-под нашего контроля. Никто не намеревался убить короля, я, во всяком случае, не собирался.

— Не намекаете ли вы, что это сделала я? — спокойно спросила Петра. — Спросите Эркора, было ли у меня такое намерение.

— Нет, не спрошу, — сказал Джон. — Когда я был в тюрьме, я хотел… — Он замолчал.

— Джон, кто был виноват в том, что вы попали в тюрьму?

— Три года назад я сказал бы, что король Оск. Но мы оба были тогда школьниками. Конечно, что-то садистское заставило его подговорить меня пробраться в тронный зал и стащить королевское знамя. Но что-то столь же глупое и опрометчивое заставило меня согласиться, и я так испугался, что убил стражника, который пытался задержать меня. Когда я узнал, что король умер, я ожидал, что почувствую себя отомщенным, испытаю облегчение, свободу, но ничего подобного. Я до сих пор не свободен, не только от Тройного Существа, но и от чего-то в самом себе.

— У всех так, — сказала Петра. — У вас, Джон, может быть, больше.

Не поворачиваясь от окна, Джон сказал:

— Эркор, ты можешь это прочесть? Скажи мне, что это такое.

Голос Эркора был необычно серьезен: