Вавилон — 17. Нова. Падение башен

— Я же не сделал тебе ничего плохого.

— Ну, — Кино пожал плечами, — не сделали. — И снова хохотнул.

— Кто тебе сказал эти слова?

— Мой друг. Друг. Убийца, вор, поэт. Он шлялся с бандой недов в Котле.

— Как ты познакомился с ним?

Кино поднял густые черные брови.

— Я тоже шлялся с ними.

— Как его зовут?

— Вал Ноник.

— Когда он тебе это сказал?

— Вчера утром.

Интерес Джона усилился.

— Что за человек этот убийца, вор, поэт, предводитель ваших недов? И почему ему вздумалось сказать тебе это вчера утром?

— Зачем вам знать об этом? Вы все равно не поверите.

— Сам не знаю, зачем, — ответил Джон. — Как ты говорил, это заставляет задуматься. Но я поверю.

— Занятный вы мужик. И говорите странно, вроде недов. В каком смысле?

— Вы хотите знать странные вещи, готовы поверить во что угодно. То, что сказал мне Вал, делает человека недом. Он сказал, что, когда парень ткнется мордой в реальный мир, он озлится, захочет узнать, как это действует, и поверит любому, кто скажет, как — неважно, правильно или нет.

— Это сказал Вал Ноник?

— Ну. А откуда на вас, фраере, такие шикарные шмотки? — Кино снова захохотал. — Так говорят неды.

— Я был в каторжных рудниках, шкет, и язык, которым ты бахвалишься и называешь языком недов, — просто-напросто жаргон карманников. Он достаточно известен.

— Вы были в рудниках? — удивленно спросил Кино и похлопал Джона по плечу. — Голова!

— Ну, так что же с Валом Ноником?

— Ладно, думаю, вреда не будет, расскажу. Вы вообще-то знаете о недах?

— Когда-то знал, но давно. Тогда они еще так не назывались, и жаргон, которым ты щеголяешь, употреблялся редко. Я слышал его от двух ребят в рудниках.

— A-а! Ну так вот, жили-были три банды. Компания в них собралась пестрая. Были такие бедовые, что их ничем не остановишь, пока не сыграют в ящик; были чокнутые, недоделки; обезьяны и гиганты с материка, богатые сыночки из центра города, много с окраины, а больше всего из середины между ними. Да, и марухи тоже, такие ведьмы, что только ну. Да, три банды: банда Вала, и я был в ней, конечно; затем банда под командой обезьяны под именем Джеф. Вы знаете этих обезьян, у них не все дома, и они это понимают; так что, когда они входят в банду, они подчеркивают, что это важно. И Джефова банда слыла важнейшей. Третьей была банда Ларты, великанши с материка. Никто не знал, зачем она пришла и что делала раньше. Она неделю терлась в Котле, вся левая щека изрезана. Кое-кто божился, что она читает в мозгах. Три банды, понятно? И вот один квартал в Адском Котле хотели захватить и Ларта, и Джеф. Это было как раз за неделю до конца войны. На этом маленьком кусочке было чем поживиться. Чтобы обосноваться на спорной территории, вызывают третью банду, и она сражается с двумя первыми. Какая банда победит третью, та и получает все права. Поскольку сражаются с незаинтересованным соперником, много крови или костолома не бывает. А если обе стороны отлупят третью, то вызывают четвертую и начинают все сначала. Вот Ноника и вызвали. Дрались, и Ларта получила спорный кусок. И ее ведьмы тоже. Но Джеф потребовал нового матча с Ноником. И тут вдруг конец, когда мы все узнали насчет войны и друг друга. И тогда среди недов случилось много странных вещей. Вал и еще двое порвали со своими бандами. Вал ходил с девчонкой Ренной из среднего кольца города. Они встретились в университете. Она была художница, что-то вроде учительницы, и хотела, чтобы он писал, а не хулиганил. Я думаю, он и сам этого хотел, потому что, как только вышел из банды, сразу женился на Ренне. А Джефу это не понравилось. Он думал, что Вал струсил перед реваншем. Затем банду Джефа размазала по стене другая банда, и кто-то повесил это на Вала. Джеф поклялся, что достанет его, и вчера достал.

— Что он сделал?

— Убил Ренну. Она для Вала была справедливостью, самой доброй, чистой и… красотой. Вы бы видели их вместе, вроде бы как каждый из них был миром, к которому другой тянулся. Джеф растоптал мир в Вале, а ее убил.

— А что было потом?