Вавилон — 17. Нова. Падение башен

Лок шел сквозь кипящую, рвущуюся ночь, немного усталый, немного возбужденный. Он пересек улицу, опоясывающую остров, и прислонился к камню около одного из прожекторов, освещающих здания на Иль Сент Луис. По ту сторону реки, на противоположной стороне набережной, прогуливались люди. Парами и в одиночку, глядя на фейерверк или просто по сторонам.

Позади него громко засмеялась девушка. Он обернулся…

…голова райской птицы, голубые перья вокруг красных станиолевых глаз, красный клюв, пестрый гребешок…

…она отстала от своей группы, чтобы покачаться на парапете. Бриз шевелил ее одежду, и она натягивалась там, где были вычурные медные застежки: у плеча, у запястий и на бедрах. Она прислонилась к камню, упершись носком туфли в землю в дюйме от него. Подняв свои тонкие длинные руки к маске — ногти были малинового цвета, — она сняла ее. Она положила маску на парапет, и бриз сразу же растрепал ее темные волосы, рассыпал их по плечам, взметнул вверх. Вода подернулась мелкой рябью, словно кто-то бросил вниз горсть песку.

Он поглядел вперед, поглядел назад. Нахмурился.

Две особенности придавали ей необычную красоту — ее лицо вызывало в нем желание, отчетливое, всепоглощающее. Во-первых, черты лица и линии ее тела отражали тот стандарт красоты, в котором никто не нашел бы изъяна. Это была красота манекенщиц и популярных актрис. Это была красота Че Онг. Во-вторых, вот что: ее глаза были словно разбившиеся диски из голубого нефрита, ее скулы слегка выступали на округлом лице. У нее были широкий подбородок, тонкие ярко-красные губы и прямой нос. Она вдыхала ветер, и, глядя на нее, он начал чувствовать запах реки, парижскую ночь, ветер, дующий из города. Черты лица несколько строгие для такой молодой женщины. Но сила, которая свела их, заставила смотреть на него снова и снова. На ее лице было выражение, которое заставляло воспринимать ее красоту с болезненной завистью.

Она взглянула на него:

— Лок фон Рей?

Он еще сильнее нахмурился.

Она облокотилась о парапет. Внизу был тротуар, обрывающийся у самой воды.

— Все они так далеко от нас, — она кивнула в сторону людей на набережной. — Они гораздо дальше, чем мы думаем или они думают. Что бы они стали делать на нашей вечеринке?

Лок снял маску и положил пирата рядом с хохлатой птицей.

Она опять взглянула на него.

— Так вот вы какой. У вас приятная внешность.

— Откуда вам известно, кто я такой? — Он думал, что просто не заметил ее в толпе людей, первыми прошедших через мост, и теперь приготовился услышать что-нибудь насчет его фотографии, случайно попавшей сюда с края галактики, когда он выиграл гонку.

— Ваша маска. Вот как я узнала.

— В самом деле? — он улыбнулся. — Не понимаю.

Ее брови поднялись. Она засмеялась. Но смех, такой нежный, так быстро кончился!

— Кто вы? — спросил Лок.

— Я Руби Ред.

Она была довольно высокой. Когда-то давно маленькая девочка стояла возле него в пасти чудовища…

Лок засмеялся.

— Что там насчет моей маски, которая меня выдала?

— Принс не переставал ликовать, представляя, как он наденет на вас эту маску, с тех пор как послал через вашего отца приглашение, хотя была очень малая вероятность, что вы прибудете. Скажите, что заставляет вас потворствовать его отвратительным шуткам и надеть эту маску? Вежливость?

— Все остальные тоже в масках. Я думаю, что это хорошая идея.

— Понимаю. — Ее голос поднялся на тон выше, перестал быть таким, словно она делала официальное заявление. — Брат говорит, что мы встречались когда-то давно. — Голос ее стал прежним. — Я… я не узнала бы вас. Но я вас помню.

— И я вас помню.

— Принс тоже. Ему было семь лет. Значит, мне было пять.

— Что вы делали эти двенадцать лет?

— Росла и делалась все красивее, пока вы становились королем гоночных маршрутов Плеяд и демонстрировали баснословное богатство ваших родителей.

— Смотрите! — он махнул рукой в сторону людей, глазеющих на них с того берега. Некоторые, видимо, подумали, что он машет им, и замахали в ответ.

Руби засмеялась и тоже помахала рукой.

— Понимают ли они, насколько мы отличаемся от них? Я чувствую сейчас себя совсем особенной, — она запрокинула голову. Глаза ее были зажмурены. Голубой фейерверк оттенил ее веки.

— Эти люди, они слишком далеко, чтобы видеть, как вы красивы.

Она взглянула на него.

— Это правда. Вы…

— Мы.

— … очень красивы.

— Вы не подумали о том, что, возможно, опасно говорить такие вещи хозяйке, капитан фон Рей?

— Вы не подумали о том, что было опасно говорить такие вещи гостю?

— Но мы не такие, как все, молодой капитан. Если мы хотим этого, почему бы вам не пококетничать с опас…

Уличные фонари погасли.

Из боковой улицы донесся крик, гирлянды разноцветных лампочек тоже погасли. Лок повернулся спиной к парапету, и Руби положила руку ему на плечо.

По всему острову дважды мигнули огни и окна. Кто-то закричал. Иллюминация снова вспыхнула, а вместе с ней вернулся и смех.