Вавилон-Берлин

На балконе лежали две женщины. Мирно, как будто спали. Но это было не так – из ран у них на голове и груди сочилась кровь. Кричал, должно быть, мужчина, который склонился над более пожилой из двух женщин. Полицейские узнали в нем человека, который только что открыл им дверь. Теперь он уже не кричал, а беззвучно плакал. Он положил голову погибшей женщины себе на колени и не переставая гладил ее по испачканным кровью волосам. Тихо, едва слышно он повторял одно-единственное слово:

– Марта, Марта!

Рат почувствовал, как в горле у него встал комок, который становился все больше.

***

В помещение магазина едва проникал дневной свет: витрины были забиты снаружи досками. Мужчина за прилавком совсем не напоминал мясника. Он был слишком худым, с бледным лицом и впалыми щеками. Лишь брызги крови на его белом халате свидетельствовали о его профессии.

И еще его приветствие.

– Что вы желаете? – спросил он.

– Полиция, – сказал Рат и показал свое удостоверение.

Уже четверть часа он был в поисках. Ни у кого на Германн-штрассе, кажется, не было телефона. Единственный городской телефон-автомат, который Гереон нашел, не работал, и только в мясной лавке Вильгельма Прокота ему повезло. На двери лавки висела табличка с символом телефона, под которым было написано: «Стоимость одного звонка 20 пф.». Вдвое дороже, чем в телефоне-автомате, но другой возможности у комиссара не было.

– А я уж удивился, что кто-то при такой пальбе еще ходит в магазин, – проворчал мясник. – Вы хотите посадить в магазине ваших людей?

Рат покачал головой.

– Мне нужно только позвонить.

– Вон там, – мясник указал головой на дверь. – Только не бесплатно.

– Не волнуйтесь, это служебный разговор. Государство за-платит.

Полицейский последовал за Вильгельмом. На стене в коридоре висел телефон, и Рат связался с Германнштрассе, 207. Мясник с любопытством стоял в дверях.

– Вам нечем заняться? – прикрикнул на него комиссар.

– Нечем, – ответил Прокот. – Ваши коллеги отпугнули у меня всю клиентуру. – С этими словами он поплелся в магазин.

К счастью, номер не был занят. Ответил гаупт-вахмистр, и Рат попросил к телефону офицера из оперативного штаба. В нескольких словах он сообщил ему о происшествии со смертельным исходом и получил краткие инструкции: установить личности, обеспечить сохранность следов, допросить свидетелей, произвести медицинское обследование трупов, а потом их эвакуацию. Мероприятия, которые были ему уже давно хорошо знакомы еще со времени его первых расследований убийств. Его злило, что они там считают его новичком.

– Вы можете посоветовать мне здесь какого-нибудь врача? – спросил Гереон, кладя в руку мяснику два гроша.

– А где болит? – спросил тот.

Рат не слишком понимал берлинский юмор и проигнорировал это глупое замечание.

– Я жду, – сказал он, не стараясь скрыть свое раздражение.

– Вам повезло, – ответил Прокот, – наверху в этом доме живет врач.

Приемная врача располагалась непосредственно над лавкой мясника. На табличке рядом с дверью была надпись: «Д-р Петер Фёлькер, практикующий врач». В комнате ожидания никого не было. Медсестра у регистрационной стойки удивленно посмотрела на Гереона, когда он предъявил ей свой жетон.

– Экстренный случай, – сказал он коротко, – мне нужен врач.

Женщина повела его в кабинет. Доктор Фёлькер сидел за письменным столом и заполнял какие-то бланки. Он был еще более худым, чем мясник, и имел строгий, аскетичный вид. Когда Рат коротко описывал ему ситуацию, он заинтересованно слушал, а потом надел пальто и шляпу, взял врачебный чемоданчик и отпустил медсестру домой.

– Мы закрываемся, все равно сегодня уже никто не придет, – сказал он. – Ни один человек не решится больше выйти на улицу, пока полиция не прекратит свои упражнения в стрельбе.

Эта фраза должна была бы озадачить комиссара, но он при этом не подумал о себе. Правду о докторе Фёлькере он узнал, только когда они опять оказались в квартире, где остался Дядя, чтобы успокоить скорбящего вдовца. Вольтер вместе с этим мужчиной, который за это время, казалось, немного пришел в себя, сидели за столом в гостиной.

– Кого ты притащил? – спросил Бруно, едва увидев медика.

Фёлькер не обратил никакого внимания на старшего комиссара, как и тот на него. Врач коротко поздоровался с вдовцом и выразил ему свое сочувствие, после чего отправился на балкон.

Рат с непониманием посмотрел на коллегу.

– Вы знакомы? – спросил он.

Вольтер подождал, пока хозяин квартиры исчез на балконе, и отвел Гереона в сторону.

– Ты подложил нам хорошую свинью, – начал он.

Уже после первых его фраз Рату стало ясно, что это было еще мягко сказано.

Доктор Петер Фёлькер был не только врачом и начальником департамента здравоохранения Нойкёльна, но и, кроме того, являлся членом Окружного совета и имел там право голоса как член коммунистической партии. В кругах полиции он пользовался дурной славой, слыл кляузником, который требовал проведения разбирательств и грозил исками, если где-то происходили столкновения полицейских и коммунистов. Разумеется, исками в отношении полицейских.