Вавилон-Берлин

– Вот так-то лучше, – ответил Вильгельм довольным тоном. Он с удовольствием научил бы этого высокомерного пижона хорошим манерам. – Но придется подождать. Вы ведь слышали: сейчас мы заняты. Здесь у нас серьезное убийство.

Полицейский, казалось, не слышал его вообще. Он подошел еще ближе к мраморному столу и стал рассматривать труп удивленными глазами, как будто раньше никогда не видел мертвых. Хотя он сам только что привез два трупа.

– Что вам еще здесь надо? – напустился на него Бём. – Я что, просил вас идентифицировать труп?

– Разумеется, нет, господин старший комиссар! – Рат опять вытянулся по стойке.

– Тогда позаботьтесь о том, чтобы, наконец, исчезнуть! Вы задерживаете работу!

– Действительно, – вмешался также доктор Шварц. Судебный медик нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Могу я попросить вас отойти от стола – нам надо продолжать, – сказал он и указал на часы, висевшие на торцевой стене комнаты. – У меня сегодня еще уйма дел. – Врач махнул санитарам: – Отвезите женщин в подвал, я займусь ими за…

– Стоп! – перебил его Фёлькер, и санитары, которые уже собрались увозить каталку, остановились. Магнус Шварц невольно посмотрел на своего коллегу. – Извините, коллега Шварц, – продолжил Петер чуть спокойнее, – я не хотел бы вас прерывать, но я вообще-то прибыл сюда не в качестве мальчика на побегушках, а чтобы присутствовать при вскрытии трупов этих женщин.

Шварц поднял брови.

– Как вы видите, коллега, у меня на столе другой труп, – сказал он. – Распоряжение о его вскрытии дано прокурором. Он имеет приоритет.

Фёлькер не отступал.

– Существует серьезное подозрение, что эти женщины были убиты прицельным выстрелом полицейского. Если вы сейчас отложите их вскрытие, полиция и прокуратура могут как-то исказить положение дел.

– То, что может быть, я предоставлю решать полиции и прокуратуре. Я всего лишь врач. – Магнусу Шварцу с трудом удалось подавить озлобленность, звучавшую в его голосе. – Так же, как и вы, коллега Фёлькер, позвольте вам напомнить. Так что вам лучше воздержаться от высказывания каких-либо подозрений.

– Прокурор все равно даст распоряжение о проведении вскрытия, – сказал Петер.

– Всему свое время, – возразил Шварц. – В первую очередь полиция попросила меня произвести это вскрытие. Вы ведь сами знаете, что я не могу делать это самовольно. – Он посмотрел на коллегу поверх очков, и в его взгляде улавливалось сочувствие. – Речь идет всего лишь о вскрытии, коллега Фёлькер. И если я сегодня вообще еще что-то сделаю, то, скорее, в угоду вам и старым добрым временам. А если вы хотите при этом присутствовать, вам придется набраться терпения.

Петер, похоже, не заметил иронии в словах Шварца. Или проигнорировал ее сознательно. Во всяком случае, он остался доволен этой фразой и уселся на деревянную скамейку возле облицованной кафельной плиткой стены. Оба санитара вышли, оставив трупы женщин в зале.

Бёму пришлось взять себя в руки, чтобы не высказать Фёлькеру все в глаза. Этот врач только мешал работать. Так же, как и этот полицейский из полиции нравов, который его притащил. Когда доктор Шварц снял с трупа простыню, зануда Вильгельм уставился на превращенные в месиво руки мужчины. Длинный полицейский ни на миллиметр не отошел от мраморного стола.

– Кошмар, – сказал он. – Похоже, его пытали!

У Бёма лопнуло терпение. С него было довольно! Не вставить ли ему и свое словцо?

– Дорогой друг, вы работаете в полиции нравов! – прикрикнул он на хитреца. – Вы считаете, что только потому, что этот мужчина обнажен, это дело должно расследоваться у вас? Если вы не хотите, чтобы сейчас и в самом деле кто-то был подвергнут пыткам, дайте нам выполнить свою работу! Вы поняли меня?

– Конечно, господин старший комиссар! – Долговязый парень принял стойку и повернулся кругом. Самое время.

– Хорошо! – Гнев Бёма почти испарился, когда он снова повернулся к доктору Шварцу. Комиссар полиции нравов сел на скамейку рядом с «красным» врачом. Оба молчали.

– Так, доктор, – сказал Вильгельм и откашлялся. – Продолжим. На чем мы остановились?

– Э-э-э, травмы, – предположил Магнус Шварц. – Они были нанесены ему профессионалами. И однозначно еще до смерти, судя по кровоизлияниям.

– Когда он умер? И как?

– Точное время смерти трудно установить. Я бы сказал, что мужчина мертв уже максимум два-три дня. Точнее я пока, к сожалению, сказать не могу.

– Значит, он в любом случае был уже мертв, когда вчера плюхнулся в Ландвер-канал?

– Это я могу подтвердить на сто процентов, – кивнул Шварц. – Мужчина однозначно не утонул. В его легких не обнаружено воды.

– Я предполагал, что это не утопленник, – проворчал Бём. – И если не ошибаюсь, вы мне это уже подтвердили прошлой ночью. Не тяните, доктор! Я сегодня и так уже потерял массу времени.

– Причина смерти, однако, странная. Вы будете удивлены, когда узнаете ее! Бедный парень умер не от причиненных ему увечий.

– Тогда удивите меня поскорее, доктор! Что вы обнаружили?

– Героин, – коротко сказал Магнус Шварц.

– Героин? – Вильгельм действительно был поражен.