Вавилон-Берлин

Следователь, занимающийся убийствами, все еще неподвижно стоял возле него, как немецкий дуб на сером каменном полу, а Гереон, напротив, лежал, держась за ушибленное плечо. Он чуть было не упал с лестницы, по которой только что поднялся. Рат действительно слишком стремительно бежал вверх по лестнице Управления, пребывая в легкой эйфории. Информация Краевски еще больше стимулировала его. Это было удобное для них время, и все укладывалось в их планы на субботу. Он чувствовал, что этот день будет для него удачным. Комиссар был уже на лестничной площадке, и здесь дверь, ведущая в коридор, резко распахнулась, и от сильного удара он упал навзничь на пол.

– Где ваши глаза? Вы меня чуть не сбили с ног! – возмущался теперь Вильгельм.

Рат ничего не сказал. Шляпа слетела у него с головы, а фотографии выпали из кармана, и он принялся собирать их.

– Может быть, вы что-нибудь мне скажете, господин коллега? – спросил Бём, прищурив глаза.

Гереон выпрямился и надел шляпу.

– Я? С позволения сказать, господин старший комиссар, это вы должны извиниться, – заявил он, решив перейти в контрнаступление. При всем уважении.

Вильгельм, казалось, его не слышал.

– Если вы что-нибудь знаете об этом трупе, фотографию которого только что сунули в карман, вы должны мне об этом сообщить, – сказал он.

Рат молча отряхнул свой костюм.

– Может быть, вы начнете с того, что скажете мне, что это за человек на другой фотографии? – добавил старший комиссар.

Этот тип видел Кардакова. Не знает ли он также и то, что Шарлотта встретила его у Ландвер-канала? Гереону следовало вести себя более осторожно, чтобы не вызвать у Бёма особых подозрений. Это не так просто сделать в отношении коллег. Подозрение является профессиональной особенностью полицейского, а Вильгельм, похоже, являет собой ходячее подозрение.

– Это касается следственных действий инспекции Е, – сказал Рат. – Этот человек – торговец кокаином, который, возможно, связан с порнопреступниками.

Это была версия, которую комиссар держал наготове на тот случай, если ему придется объяснять, почему он занимается расследованием дела, которое не входит в сферу его компетенции. Распутывание убийства на Ландвер-канале – так называемый побочный продукт их порнографических расследований. В случаях с кокаином всегда устанавливаются различные связи. Или, по крайней мере, создаются.

– У нас тоже есть чем заняться, – продолжал Гереон. – Вы не должны думать, что все лезут из кожи вон, чтобы только помочь убойному отделу. – Он достал из кармана фотографию Бориса. Главное – взять быка за рога! – Я знаю коллег, которые выбросили это фото. Вы должны быть рады, что я еще поддерживаю инспекцию А.

На лице Бёма еще оставались следы недовольства.

– Хорошо, – сказал он наконец, – но моя радость ограничится допустимыми пределами, если вы всего лишь носите это фото с собой, ничего мне не объясняя. Я хотел бы уточнить одно: если у вас есть что-то, что вам следует мне сказать, то вы должны это сделать. Я не люблю, когда вмешиваются в мои дела!

Рат невозмутимо достал сигарету из пачки «Overstiolz». Сейчас ему надо было просто оставаться безразличным. Этот тип не мог что-то знать. Вильгельм всего лишь использовал каждую возможность, которая ему предоставлялась, чтобы напуститься на подчиненных.

– Я ясно выразился, господин комиссар? – спросил Бём.

– Более чем, господин старший комиссар! – Гереон зажег сигарету, глубоко затянулся и выпустил дым, только когда его коллега прошел мимо него и стал спускаться по лестнице.

***

Она была рада, что сможет сегодня уйти немного пораньше. Атмосфера в инспекции по расследованию убийств была не самой лучшей. Бём не продвинулся в расследовании ни на шаг, и его настроение заметно ухудшилось. И это не было связано с работой в праздничный день. Он только что выкатился из кабинета! Как паровой каток. Шарлотта знала, что ее шеф иногда был вспыльчив, но в целом она находила к нему подход – он считался с ней, и она это очень ценила. Но сейчас с ним было лучше не общаться. Как только он вышел за дверь, атмосфера сразу разрядилась. Грэф, который сидел за своим письменным столом сгорбившись, как будто пригнулся под ударами, выпрямился и выдохнул.

Риттер думала о предстоящем вечере. Зеленое платье ей надевать не хотелось. Оно приносило неудачу. И опять четверг. Ровно неделю тому назад ее последнее свидание потерпело грандиозное фиаско. Вчера она впервые после того испорченного вечера опять была в «Мока Эфти». С Гретой. Весь вечер они говорили о мужчинах и пришли к единому мнению: нельзя связываться с мужчинами, которые не воспринимают женщин с точки зрения их профессиональной деятельности. Шарли не призналась Грете в том, что уже договорилась о новой встрече. Она вообще еще ничего не рассказывала ей о новичке из Управления. Скорее всего, стенографистка стыдилась того, что после неудачи в «Эфти» она опять шла на свидание с мужчиной. К тому же из «замка». Но Грета, в конце концов, не должна знать всего о ней.

***