Вавилонские младенцы

— Все очень просто. Сначала мы закладываем большую петлю — отправляемся на восток, в направлении Японии, на самолете. Один из таких рейсов вылетает в эти выходные. Оттуда можно двинуться прямо к цели и менее чем через два часа после приземления в Токио сесть на рейс до Ванкувера, даже не покидая пределов терминала. Сверхзвуковой лайнер авиакомпании «Cathay Pacific» совершает посадку в Британской Колумбии, затем в Монреале и Лондоне. Мы выходим из самолета в аэропорту Дорваль и поселяемся в крупном отеле, в номере со смежными комнатами. Я прекрасно знаю одну из таких гостиниц — это «Отель дю Парк». Он находится на проспекте с таким же названием. Там у нас будет время, чтобы сообщить о себе и вступить в контакт с местными посредниками, после чего я передам подопечную им.

— Нет, — процедил Горский, оскалив зубы, — все это следует сделать совсем иначе.

— Тогда как, по-вашему? — поинтересовался Тороп.

— Во-первых, вы не будете останавливаться в крупном отеле на Парк-авеню или где-нибудь еще. Я хочу, чтобы не было лишних свидетелей. Так что снимите неприметную квартиру или дом за пределами города.

Тороп взглянул на Романенко, но полковник сделал вид, что не заметил этого.

— Согласен, никаких отелей.

— Во-вторых, вы не станете вступать в контакт с какими-либо посредниками. Они сами должны разыскать вас.

— Каким образом?

— А вы как думаете? Полковник сообщит мне ваш адрес, а я переправлю его нужным людям.

— Ладно, — произнес Тороп. — Меня это полностью устраивает.

— Это еще не все.

Тороп улыбнулся:

— Я был бы разочарован, если бы мы на этом остановились.

Горский посмотрел на Торопа, как мать, которая собирается задать взбучку своему непоседливому отпрыску:

— Знаете, что я скажу? Хватит играть в бойскаута, вы уже не в том возрасте. Мы сейчас говорим не об обычном сопровождении объекта. Действительно, ваша задача — доставить женщину в Монреаль, но вам необходимо усвоить одну вещь: вы обязаны обеспечивать ее безопасность на протяжении всей операции.

— Никаких проблем, ведь это предусмотрено моим контрактом.

Тороп снова повернулся к Романенко, ожидая одобрения. Напрасно. Седеющий полковник с тусклым взглядом, казалось, напряженно над чем-то размышляет.

— Знаю, — негромко сказал Горский, — но боюсь, вы слегка недооцениваете длительность вашего этапа операции.

— Что это значит?

Горский поскреб подбородок, вытер затылок и расщедрился на хищную улыбку. Во рту сверкнул золотой зуб.

— Вы должны быть готовы провести там три-четыре месяца.

— Три-четыре месяца? — озадаченно воскликнул Тороп, поворачиваясь к полковнику.

— Это что еще за новости, Антон? Мы так не договаривались, — произнес Романенко, поправляя очки.

— Знаю, — без тени смущения признался Горский. — Из соображений безопасности я могу выдавать информацию только по частям. Это обязательное условие сделки.

— Четыре месяца, — проговорил Тороп, — подумать только!

Романенко качал головой как заведенный:

— Честным соглашением это не назовешь. Ты говорил, что нужно съездить в Монреаль и вернуться оттуда.

— Так и есть. Съездить и вернуться.

Романенко побледнел. Это означало, что он в бешенстве.

— Ты не сказал, что они должны оставаться на месте более трех месяцев.

— Но я никогда не говорил и обратного.

— Умолчание — это разновидность лжи.

— Ерунда, полковник. Просто ты боишься, что для тебя это означает лишние расходы. Но я уже говорил, что все будет оплачено, так что прекрати ломать комедию.

— Почему так долго? — влез в разговор Тороп.

Черные очки повернулись к нему. Лицо Горского было суровым, замкнутым, грозным.

— Думаю, вас это не касается, мистер Торп.

— Это касается меня, — произнес Романенко.

Горский повернулся к нему:

— Думаю, нет. Так же, как и его.

— Зачем нужно столько времени торчать на месте? Кто вообще решил проводить операцию подобным образом?

Горский вздохнул:

— Я уже говорил, это — особая операция. Мы отрабатываем переброску первого клиента, и я хочу, чтобы все прошло как по маслу.

— Это я понимаю, Антон. Но мне не ясно, почему мои парни должны оставаться там целых шестнадцать недель.

— Я бы сказал — двенадцать.

— Пусть даже десять. Пусть даже две.

Горский снова вздохнул, еще громче:

— Потому что так нужно, черт побери! Это условие — важнейшая часть операции. Прекрати трепать нам нервы. Тебе нужно постараться и снять квартиру на все лето. Хватит спорить.

Романенко насупился и слегка втянул голову в плечи.

Тороп не знал, то ли полковник с блеском играл свою роль, то ли действительно боялся альбиноса в электронных очках.

Тороп смотрел, как солнце спускается к линии горизонта. Он сидел в сотне метров от здания, где Горский, Тиссен и Романенко продолжали разговор. От дальнейшего участия в обсуждении его вежливо, но решительно отстранили.

Он следил за неторопливой суетой на стройплощадке — внизу, у отрога горы, на вершине которой расположилась «лаборатория». Так ее называл Романенко.