Вавилонские ночи

— Может, салат? Спроси у Дэвида, чего хочет он. Решите как-нибудь сами, мне все равно.

Перек лежал на спине и старался не застонать. Слова, доносившиеся снизу, скользили мимо, не проникая в сознание, единственное, что он сейчас мог, это неистово цепляться за образ обнаженной Анны. Ему казалось, что вся остальная вселенная того гляди растворится. Он снова и снова кусал собственную ладонь, кровь струйками стекала по краям языка и проникла глубже, в горло. Он быстро перевернулся на бок, все тело одеревенело, его сотрясала дрожь, пришлось снова вцепиться зубами в ладонь.

— Слышала только что какой-то странный звук? — спросила Анна у сестры.

— Господи. Неужели крысы?

— В этих старинных домах кто только не водится, и крысы, конечно. Гребаные итальянские крысы с четверть лошади. Спасибо, дорогая, что напомнила.

Перек лежал не в силах пошевелиться.

— Франц обещал какие-то морепродукты. Салат с морепродуктами, а? Звучит заманчиво, — сказала Пам.

— Ладно, на этом и сойдемся.

Перек беззвучно проклинал себя.

— Значит, где-то через час? — уточнила Пам.

— Ага. А я пока приведу в порядок брови. А то выгляжу как Оскар Гомолка[71] какой-то.

— Посмотрела бы ты на мои ноги! Настолько заросли, что хоть доски ими полируй вместо наждака, — подхватила Пам.

Сестры рассмеялись.

Перек вытер окровавленную руку о штаны и свернулся клубком, все еще плача.

Спустившись в гостиную, Шпандау застал там одну только Анну.

— Как-то необычно тихо у нас сегодня, — заметил он.

— Пам на вечеринке. У Елены заболела мать, поэтому я отпустила ее пораньше. Сказала, что как-нибудь управимся сегодня без нее. Вина хотите?

— Конечно.

Она наполнила бокал.

— Я пыталась придумать, чем бы перекусить, и незаметно перескочила на мысли о том, сколько времени у нас уходит на подобные пустяки, — сказала Анна. — С каких это пор выбор еды превратился в такое важное и отнимающее кучу времени занятие? Тошнит уже от этих бесконечных вопросов, что бы я хотела поесть. Вот вы разве не скучаете по тем временам, когда просто садились ужинать и ели за милую душу все, что дадут?

— Помню, в детстве к столу подавали много свинины. Немецкая кухня.

— А знаете, по чему я истосковалась? По перцу чили. Я приехала в гастрономическую столицу мира, а хочу только одного — целую миску перца. Но ведь чили тут днем с огнем не сыщешь.

— Настоящий чили или так, слабое подобие?

— А еще нарезать говядину кубиками, добавить немножко перца. Да под холодное пиво. Пальчики оближешь!

— С бобами или без?

— Народная мудрость гласит, что бобы хороши для гомиков и интеллектуалов. Хотя, впрочем, можно приготовить их отдельно и съесть с кукурузным хлебом. Я же родом из Техаса, не забывайте.

— А не завалялось ли у нас в холодильнике кусочка говядины? А то ведь меня как раз прозвали королем чили из долины Сан-Фернандо.

— И в чем же ваш секрет?

— Как можно больше тмина. Столько, что вроде бы даже и не съесть.

— Интересно, а как тмин по-французски? — Она порылась в англо-французском словарике и наконец сказала: — Так же, как по-английски.

— Это предзнаменование, не иначе, — решил Шпандау.

Сначала они долго собирали все необходимые ингредиенты, потом Шпандау взялся готовить основное блюдо, а Анна занялась салатом.

— Любите поострее? — спросил Шпандау.

— Поострее.

— Уверены?

— Да я могу столько перца съесть, сколько тебе не снилось, сынок.

Он нарезал несколько перцев кубиками и добавил их в блюдо.

— Скучаете по Техасу? — спросил Шпандау.

— Скучаю по людям, которые не любят пустого трепа. По уверенности в том, что в жизни есть вещи белые и есть черные, хотя и знаю, что по большей части все это дерьмо собачье. Скучаю по кофе, каким он был до засилья «Старбаксов», и по Дэну Разеру[72], читающему сводку новостей. Скучаю по поездкам на стареньком пикапе и по мужчинам, которые не удаляют волосы с задницы при помощи восковых полосок.

— Вы знаете мужчин, которые так удаляют волосы?

— Лапуля, я знаю даже таких, кто себе пинцетом волосы на яйцах выщипывает. Можно подумать, вы не в курсе, что Голливуд объявил войну тестостерону. Даже странно, что никто до сих пор не завлек вас в темную подворотню и не пристрелил, чтоб не выделялись.

— Вообще-то пытались, и неоднократно.

— А вы ловко управляетесь с ножом.

— Давненько не доводилось для кого-то готовить.

— Все известные мне ковбои неплохо готовили.

— Есть-то им нужно, а всемирно известных поваров на пастбищах не водится.

— А для бывшей жены готовили?

— Иногда. Она любила чили с говяжьим фаршем и бобами.

— Понятно, почему ваш брак продержался недолго. Когда-то я тоже была замужем, тысячу лет назад. За рок-музыкантом.

— А как он предпочитал есть чили?

— С граммом кокаина. Он вообще предпочитал кокс еде, а в конце концов предпочел его мне. Это был брак не из тех, которые, как говорится, заключаются на небесах. А у вас кто кого бросил?

— Она меня.

— И как это произошло?

— Ей не нравилась моя работа. Она говорила, что ремесло детектива замешано на обмане и предательстве и что из-за этой работы парень, за которого она вышла, оказался в полной заднице.

— Так все и было?