Важен каждый

Я уже не знаю, кому доверять. Поэтому решаю сначала ехать в Турцию на море и там подождать еще десять дней. Может, руководство изменит решение о моем отъезде, — наивно думала я.

Я иду по крупным туристическим агентствам. Туры в Турцию самые дешевые, но они уже закрыты. Наконец, нахожу чартерный рейс в одну сторону, обратный рейс — регулярный. Я покупаю билеты в два конца. Я все еще надеюсь, что руководство вернет меня назад.

Вечером собираем с дочкой вещи. У нас у каждой один чемодан среднего размера. Мы не должны вызывать подозрений. Ощущение очень странное. Вроде мы выезжаем по распоряжению руководства страны, пусть и устному. Но в то же время как будто тайком.

Я так и не поняла этого хода. Меня выставили из страны, чтобы свалить на меня все обвинения по этому делу? Или меня выставили и просто забыли? Хочется верить, что руководство действительно считало, что правоохранительные органы разберутся, и я спокойно вернусь на Родину.

Остаться или уехать? Осенью 2009 года я не слишком думала над этим вопросом. Слишком верила президенту. Раз сказали, что разберутся — значит разберутся.

Думала я много уже после. Когда вместо того чтобы разбираться, всех просто осудили.

Если бы я не уехала, могла ли я повлиять на исход дела? Большая вероятность, что в итоге меня бы тоже арестовали, и мы все поехали бы по лагерям одновременно. Была только одна, но существенная разница. Дети моих заместителей остались со своими мамами — их женами. У меня же не было мужа — отца, с которым могла бы остаться моя дочь. Мы с ней всю жизнь вдвоем, у нас с ней хоть и маленькая, но настоящая очень дружная и любящая семья. Тогда ей исполнилось 14 лет — переходный возраст.

Мои родители живут в Усть-Каменогорске.

Все лето я не разрешала моему папе приехать в Астану, боялась, что и за ним будут следить. По какой-то случайности папа с мамой приехали на свадьбу к родственникам в Астану именно вечером в ночь нашего отлета. Мы попрощались, но я не сказала им, что мы надолго. Сказала, что наконец разрешили поехать в отпуск, и мы вернемся через две недели.

Испытания выпали на всю нашу семью. О том, что происходило с Асель, она расскажет сама.