Важное время

— Верно, — осклабился стражник, достав кинжал из ножен. — Догадливый мелкий ублюдок. Только вот никому ты уже ничего не расскажешь.

Глава 8

Олтер

— Догадливый мелкий ублюдок, — стражник покрепче сжал кинжал в левой руке, не тронутой зубами Кайхура, и нагнулся.

Вдруг он насторожился и резко пригнулся. Над головой просвистел камень, и воин обернулся в сторону кустов. Ветви раздвинулись, и на садовой дорожке очутился Тумма. В черной безрукавке на голое тело и коротких штанах в неверном полумраке вечернего сада он казался ожившей тенью.

— Что, черняшка, жить надоело? — ухмыльнулся стражник. Он был настолько туп, что нисколько не испугался. Казалось бы — чего пугаться безоружного противника, пускай и такого здоровяка? К тому же слепого… Но неужели он не видит того, как движется Тумма? Гигант приближался мягкой танцующей походкой, весь переполненный внутренней силой.

— Он нужен живой, Оли? — тихо спросил Тумма.

Как получилось, что наша сумбурная схватка не привлекла постороннего внимания, я не представлял. Кайхур бросился в бой, чуть слышно взрыкнув, и не лаял. Мы с Пелепом не орали, стражник не выл белугой… Плотно закрытая соседская дверь Фиддала подсказывала: столкновение прошло незамеченным. Хорошо, если так и будет впредь. В победе Туммы я нисколько не сомневался.

— Да, — просипел я, потирая грудь. — Есть пара вопросов.

Стражник, выставив вперед лезвие кинжала, бросился вперед. Он пер, как разъяренный носорог, целя острием в живот соперника. Тумма слегка присел, встретил предплечьем вооруженную руку стражника и выгнулся как кот, втягивая и пряча живот. И одновременно со всего маху залепил основанием ладони в лоб противника. Раздался приглушенный стук, глаза стражника закатились, ноги подогнулись, и он рухнул навзничь.

— А я Либурха шел проведать, — как ни в чем не бывало поведал Тумма, разглядывая противника. Тот без чувств валялся под ногами, словно поверженный бык перед тореадором. Тумма кивнул в сторону кустов, за которыми петляла в сторону библиотечного крыльца неприметная тропинка. — И тут — как пожар в ночи. Твой огонь не перепутать… Ярок огонь дваждырожденного! Чуть не ослеп… — хмыкнул Тумма, пинком поворачивая тело соперника.

Я подтащил Кайхура. Тот вяло пошевелил хвостиком и виновато посмотрел на меня. Я ощупал и осмотрел щенка. Крови не было.

— Тебя не Кайхуром надо звать, а Помятым, — погладив щенка по короткой шёрстке, проворчал я. Кайхур заулыбался, показав острые зубки. Морда и зубы перепачканы вражеской кровью. — Но откуда такая страсть — чуть что вцепляться в пальцы?

Тумма присел над бездвижным Пелепом и положил руки ему на голову. Целитель прикрыл глаза, и паренек тут же резко вздрогнул всем телом, а потом сложился пополам, хватая ртом воздух.

— Быстро не вставать, — легонько толкнул в грудь Тумма, заставляя лечь обратно на землю. — В голове шумит — полежи немного.

Пелеп послушно лег назад и повернул голову.

— Оли! Ты живой? — взволнованно шепнул он.

Тумма подошел ближе и сел в излюбленную позу, умостив зад на пятках. Он положил мне руки на голову и прикрыл глаза.

— Сейчас и узнаем, — негромко сказал я, ощущая хватку цепких пальцев.

Тумма чуть слышно пропел фальцетом, и вдоль позвоночника прокатилась прохладная бодрящая волна.

— Ты правильно падаешь, — улыбнулся Тумма, встряхнул кистями рук и взял Кайхура, которого я протянул. — О! Маленький белый оунманастри, — уважительно сказал гигант. — В нем отблески твоего огня, Оли! Помяты ребра, но лечить не надо… — Тумма бережно положил щенка мне на грудь. — Ему тоже лежать.

— Отнеси Пелепа и Кайхура в дом, — попросил я гиганта. Ни мальчишке, ни Кайхуру мои слова не понравились, и они смотрели с укоризной. Но я показал кулак и те послушно спрятали глаза. Видно, и впрямь сильно досталось!

— А теперь, Тумма, — кивнул я в сторону бесчувственного стражника, едва гигант вернулся. — Бери этого недоделанного и топай за мной.

Аскод Гворф

С тех пор как уехал Остах, на Гимтара навалились неотложные дела, словно поздней весной нежданно выпал обильный мокрый снег. Все слепилось в огромный снежный ком. И тайна с соляными копями в Лоне Матери, и кошки-мышки восставших рабов с отрядом Фракса Хмутра. И грядущие переговоры с алайнами, — одна мысль о встрече со Столхед после стольких лет молчания приводила в трепет… И слухи о неизбежной войне с Империей, и потаённые дела с обменянным у рабов каменным маслом… И сундук серебра, уплаченный Империей за проход по Долине. Именно из-за этого сундука и приключилась подобная несусветная глупость…

Верный давней привычке, танас любил увязывать решение одного дела с другим. Так и сейчас — сундук серебра он отправил в Декурион вместе с канатоходцами, которые торопились домой, в Пайгалу. Те не сильно-то обрадовались: они и так задержались на ярмарке в Архоге, а повернув к священной крепости, теряли в пути три лишних дня. Но отказать Гимтару не смели. Как и раньше, сундук сопровождали головорезы Тарха.