Так писал семнадцатилетний гимназист Карл Маркс в выпускном сочинении «Размышления юноши при выборе профессии».
Маркс не подчинялся некоему долгу из слабости или фанатизма, а жил в согласии со своими убеждениями и принципами. В соответствии со своими представлениями о счастье.
Работать для человечества, как вспоминает Поль Лафарг, были любимые слова Маркса. И не только слова — самоотверженная работа для человечества заняла почти всю его жизнь. Дело это благородное, но не денежное. Личная переписка Марксов изобилует подробными рассказами о нужде и многочисленных житейских невзгодах. Правда, в этих письмах много художественно точных деталей, иронии, даже юмора. А настоящее горе чувствуется в этих письмах тогда, когда супруги говорят о страданиях друг друга или детей.
«Не думайте, что эти страдания из-за мелочей меня сломили, — пишет Женни Маркс Иосифу Вейдемейеру. — Я слишком хорошо знаю, что мы не одиноки в нашей борьбе, и ко мне судьба еще милостива… Что меня действительно мучает до глубины души, из-за чего мое сердце обливается кровью, так это то, что мой муж должен претерпевать столько мелочных невзгод, в то время как ему можно было бы помочь столь малым, и что он, с такой охотой помогавший многим людям, оказался здесь безо всякой помощи»4
Маркс пишет Энгельсу: «Дорогой Энгельс! Твое письмо очень благотворно подействовало на мою жену. Она находится в состоянии крайнего возбуждения и изнурения. Она сама кормила ребенка и в самых тяжелых условиях спасала его жизнь ценой величайших жертв. К тому же ее мучит мысль, что несчастное дитя пало жертвой материальной нужды, хотя именно у него и не было недостатка в уходе»5
. Это о смерти сына Марксов, Генриха Гвидо, прозванного Фоксиком за то, что родился 5 ноября, в годовщину «порохового заговора» Гая Фокса.«Хотя именно у него не было недостатка в уходе…». В этих словах прорывается то, что, я уверена, мучало Маркса. То, как его выбор, в правильности которого он никогда не сомневался, отразился на его семье. «Вы знаете, — писал он Лафаргу, распекая того в легкомысленном отношении к предполагаемому браку со своей дочерью Лаурой, — что я принес все свое состояние в жертву революционной борьбе. Я не сожалею об этом. Наоборот. Если бы мне суждено было снова начать свой жизненный путь, я сделал бы то же самое. Только я не женился бы. Поскольку это в моих силах, я хочу уберечь свою дочь от рифов, о которые разбилась жизнь ее матери»6
.Но в соответствии со своим «дурным» характером, Маркс и семью подчинил своему представлению о счастье. И по какому-то странному совпадению, вся семья эти представления разделяла и нередко бывала счастлива, несмотря ни на что.
А характер у него, наверное, и впрямь был не сахар, он был добрым другом, но совершенно несносным врагом. И не прощал даже такие вполне «невинные» вещи, как невежество, легковерие, легковесность мышления и поступков.