Это не рекламная акция власти, неспособной к осмысленным действиям, а вполне наглядная демонстрация новой системы ценностей. Сомнения в справедливости и легитимности власти — преступны, сами поиски более справедливых и гуманных социальных отношений абсурдны и общественно опасны, сама идея свободы и равенства ошибочна и вредна, а подчинение большинства привилегированному меньшинству — единственно разумное устройство общества. Вот примерно так можно «прочитать» ситуацию со стелой. Вслух пока так откровенно нам этого не говорят. Все-таки мы еще не настолько деградировали, чтобы такое проглотить. Или власть еще не настолько осмелела. Поэтому она молча забирает стелу «на реставрацию». Символично и гадко.
Памятники — свидетельства истории. И если народ заслужил право вершить свою историю самостоятельно, то он имеет право решать и судьбу исторических монументов. Особенно увековечивающих имена тех, кто вынашивал и развивал идеи свободы, равенства и справедливости, тех, кто страдал за них. Стела с именами революционных мыслителей символизировала намерение построения более справедливого и гуманного общества, сама подобная попытка заслуживает хотя бы памятника. Смирившись с «техническим решением» о «возвращении стеле первоначального облика», мы докажем, что, вопреки известной поговорке, не заслуживаем того правительства, которое имеем. Мы заслуживаем гораздо худшего.
Странное представление о счастье
Изображение Карла Маркса на банкноте в 100 марок, 1975 год, Восточная Германия. © salon.com
Энгельс о смерти Карла Маркса 14 марта 1883 года:
Из письма Ф. А. Зорге 15 марта 1883 г.
Однажды, рассказывая о Марксе, студентка обескуражила меня заявлением: «У Маркса был очень плохой характер! Он не терпел никакой критики и не принимал другие точки зрения!» Больше ничего она о Марксе не знала.
Увы, невежество моей студентки имеет оправдание. Она уловила и по-своему интерпретировала то, что кое-как услышала и кое-где прочла. Сути не поняла, но осадок остался. О, критиковать Маркса и марксизм — это любимое упражнение российских интеллектуалов в последние 20-30 лет. Марксизму доставалось от снисходительного обвинения в «экономическом детерминизме» до полного отказа в научности. Да и личности Маркса немало перепало и насмешек, и самых горячих, хоть зачастую и нелепых обвинений.
Это своего рода коллективная травма российской социально-гуманитарной общественности марксизмом. Его было слишком много, кроме него ничего не было. И беда в том, что и Маркса нужно было читать «выборочно». Часто версия марксизма, рекомендованная к изучению, была неудобоваримой, поскольку некоторые изъятия из марксистской концепции лишали ее системности, объяснительных возможностей, а иногда — и смысла. Был, конечно, путь — пытаться понять, восстановить подлинные идеи, сравнить их с другими. Короче, нужно было свободно мыслить, уж эта свобода у человека есть всегда. Однако и она чревата неприятностями, если человек не желает мыслить тихо, про себя. Потому многие «общественники» старательно заучивали предложенные версии марксизма и тихо ненавидели почему-то именно самого Маркса.
Но их и не используют, как правило, при построении прикладных экономических концепций, при разработке социально-экономической стратегии и тактики. Правда, и с экономической стратегией сегодня не все гладко почти у всех. Опять, очевидно, виноват Маркс со своим плохим характером.
А какой он был, характер Карла Маркса? Отвечая на вопрос шуточной анкеты, составленной его дочками, «Ваше представление о счастье», Маркс написал: «Борьба». И вся тайна его характера для меня и заключается в этом — в особом представлении о личном счастье.