Вчера

Плеер для микрокассет лежит в дальнем углу того же ящика. Я достаю его, ставлю кассету и нажимаю на кнопку. Вслед за статическим потрескиванием раздается мужской голос. Я морщусь (не знал, что в молодости мой голос звучал так пискляво).

М: Не могли бы вы мне сказать, где вы находились между вечером бала и днем, когда вы появились у Лоры?

Ж: Это секрет.

М: Что с вами произошло за эти девятнадцать дней?

Ж: Много чего. Много разного.

М: Например?

Ж: Многое происходит. Нравится нам это или нет.

М: Но что «многое»?

Ж: Я же сказала: это секрет.

М: Через несколько дней после вашего исчезновения мы нашли под мостом сумку, недалеко от Мидсаммер-Коммон. В ней находился билет на бал на ваше имя. Как ваша сумка туда попала?

[Пауза.]

Ж: Сумки иногда плавают.

М: У вас ее отобрали?

Ж: Попробовали бы они это сделать.

М: Значит, вы потеряли сумку?

Ж: Нет.

М: Как же тогда с ней расстались?

Ж: Мне она больше не нужна.

М: Почему?

Ж: У меня достаточно багажа за плечами.

М: Я вас не понимаю.

Ж: Кроме денег, ничего не нужно.

М: На что вы потратили свои деньги?

[Пауза.]

М: Мы также нашли в сумке ваш дневн…

Ж: Дневники нафиг не нужны.

[Короткая пауза.]

М: Как же вы вели записи? Где-то в другом месте?

Ж: Я похожа на человека, которому надо срочно что-то вспомнить?

М: Мы нашли у вас в сумке набор для теста на беременность. Вы думали, что беременны?

[Долгая пауза.]

Ж: Я больше не хочу… говорить. Утром сестра что-то опять мне вколола.

М: Но мы должны выяснить, что с вами случилось. Пожалуйста, будьте откровенны.

Ж: Все задают одни и те же мудацкие вопросы. Папаша утром уже спрашивал.

М: Он волнуется. Думает, что с вами могло случиться что-то плохое.

Ж: Ага, сейчас. Папашу волнуют только он сам и бабы, которых он трахает. Всегда так было. Я давно должна была понять.

М: Почему вы так долго не возвращались?

Ж: Потому что не хотела ничего делать.

М: Вы знаете, что вы не хотели ничего делать и что с вами не случилось ничего плохого. Вы также знаете, что у вас были деньги. Отсюда следует, что вы куда-то записывали эти факты. Не могли бы вы мне сказать, что еще вы записывали в этот период?

[Пауза.]

М: [Вздох.] Лора сказала, что вы договорились встретиться с ней в двадцать два сорок пять, чтобы вместе смотреть салют. Почему вы…

Ж: Лора – сука! Хитрая тщеславная сука! Всегда такой была. Я должна была давно догадаться.

М: Через девятнадцать дней вы пришли к ней домой. Где вы были до этого?

Ж: [Громкий стон.] Хватит на меня давить!

М: Почему вы решили прийти к Лоре?

Ж: Сука – она сука и есть. Да и вы ничем не лучше, обязательно надо додолбаться.

М: Как вы жили? Чем питались?

Ж: Я не хотела есть.

М: Что вы делали, когда шли на бал? С вами что-то случилось?

Ж: Мужики – ублюдки. Особенно этот.

М: Кто – этот?

Ж: Все они козлы. Особенно Марк. Он долго меня морочил.

М: Какой Марк?

[Пауза.]

М: [Вздох.] Послушайте… Вас кто-то обидел? Этот Марк, например? Вас ограбили, похитили, нанесли увечья, изнасиловали, удерживали против вашего желания?

Ж: Нет. Да нет же, мать вашу! Меня никто не грабил. Не похищал. Не насиловал. Нигде не удерживал. Ответ – нет. Я вам ясно сказала? Что случилось – секрет. Можете теперь отгребаться и оставить меня в покое?

М: Рад слышать, что с вами все в порядке. Я сейчас уйду.

Ж: Слава тебе господи.

[Гудок, указывающий, что запись остановлена.]

Я выключаю микрокассетный плеер с горящим от смущения лицом. Писклявый голос – это ладно. Гораздо хуже, что я повторил все до единой ошибки со страницы 379 руководства «Как проводить дознания». Например, нарушил предписания, утверждающие, что «слушать нужно активно, это способствует взаимопониманию» и «наводящие вопросы следует задавать только в самом крайнем случае».

Так что я был не просто наивным констеблем. Я был ничтожеством.

Хочется провалиться под землю. Наверное, нельзя быть таким требовательным к помощникам. Остается только надеяться, что с тех пор я все-таки немного научился проводить допросы.

Кофе в чашке стал холодным, как камень, но я все равно отправил его в желудок одним гигантским глотком. Жидкость прокатилась по горлу, как прогорклый сироп от кашля. Анна упоминала человека по имени Марк. Точнее, «козла» по имени Марк. Во время беседы я мало что понял из ее ремарки, но должен был разобраться с этим позже. Нужно было постараться и вытащить фамилию этого Марка из ее упрямого рта.

Почему я этого не сделал? Глупый юнец.

Следственные ошибки того давнего, 1995 года собираются кучей, как мертвые мухи. «Марк» – это наверняка Марк Генри Эванс. Больше некому. Он, видимо, тоже был ее парнем, иначе как бы он ее, по ее же словам, «морочил»? Вот почему его жена Клэр час назад явилась на Парксайд расспрашивать об Анне.

Марк, Анна и Клэр двадцать лет назад были между собой связаны. Но как? Марк сделал с Анной что-то ужасное в ночь Тринити-бала, из-за чего она исчезла на девятнадцать дней? И почему у Клэр нет ни одного факта за тот же самый период?