Вчера-позавчера

Прошло несколько дней, а шакал не вернулся. Увидели его братья, что отец волнуется. Сказали они ему: «Отец, не волнуйся, разве ты не знаешь, что твой сын встал во главе общества по поиску грехов и конечно же занят он чужими грехами». Был отец шакала рад за сына, что тот стал главой общества по поиску грехов, но боялся за него в глубине души: не напали ли на него грешники и не причинили ли ему зло. Сказали ему сыновья: «Отец, не бойся грешников, не могут они сделать ему ничего, ведь грехи изматывают силы грешников и даже маленькая муха может сокрушить их. Сегодняшняя ночь – новолуние, этой ночью мы пойдем и пожелаем ему мира и благополучия».

Когда они вышли, почуяли запах мяса. Пошли они на запах, пока не пришли в Эйн-Рогель. В это время засияла луна, и глаза чучела наполнились светом. Стояли братья, пораженные, и говорили ему: «Брат наш, сын матери нашей, сын отца нашего, пожалуйста, скажи нам, откуда взял ты этот свет и чем заслужил ты, что глаза твои так светятся?» Услышал Арзаф их голоса. Подделал свой голос под голос шакала и сказал им: «Кто вы такие, смертные, семя несчастных шакалов? Сегодня вы здесь, а завтра – прах и черви, и вы пришли ко мне беспокоить меня речами? Разве вы не видите, что я живой всегда и на веки вечные? И мало этого, предстоит мне то, что поставят меня в музее; и все художники Иерусалима придут и будут меня рисовать; и мало этого, а еще напечатают свои рисунки в учебниках, и любой, кто захочет учиться, придет и будет смотреть на меня». Сказали они ему: «Брат наш, что за слова ты говоришь и что за рассказы рассказываешь? Пожалуйста, будь так добр, разъясни свои слова, ведь души наши тянутся к ним, и мы жаждем слушать». Ответил им Арзаф из-за спины шакала то, что ответил их брату.

Когда выслушали они его слова, стали они шептаться: «Ой, как же нам быть с нашим братом, он – вечно живой, и тогда мы не получим его наследства?» Вошла зависть в их сердца, и принялись шакалы укорять чучело: «Разве не братья мы, разве не плоть от плоти нашей – ты? Почему ты зазнаешься перед нами? Почему ты не открываешь нам тайну, как ты стал тем, чем стал?» Ответил им Арзаф из-за спины чучела: «Скажите мастеру, который сделал меня вечно живым, не согласится ли он сделать вам то, что сделал мне?» Появился Арзаф и встал перед ними. Приветствовали они его, и поклонились, и сказали ему: «Ты – тот самый Арзаф, что живет со всеми созданиями в мире! Мы не сдвинемся с места, пока ты не водворишь мир между нами и братом нашим. Но все то время, что мы подвержены смерти, а брат наш этот живет вечно, нет и не будет между нами мира. Поэтому мы просим тебя, сделай с нами то, что ты сделал с братом, чтобы были мы равны и здесь, и там. И если брат наш поклялся приносить тебе мясо к субботам и праздникам, тогда вот мы клянемся приносить тебе мясо в те девять дней каждый раз, когда ты заканчиваешь учить раздел Мишны»[122]. Пошел им навстречу Арзаф и исполнил их просьбу.

А когда закончила Лилит свой рассказ, то обратилась к нему со следующими словами: «Вставай, Балак, и слушай! Не притчу пересказала я и не выдумки выдумала. Но я спрошу тебя: что ты попросишь за мясо и что пожелаешь за шкуру? Может, камни мостовой, а может, посох гневный? А теперь закрой глаза, Балак, попробуй отдохнуть. А я ухожу и не увижу тебя в беде». Вспорхнула Лилит, и улетела, и покинула Балака.

3

Подогнул Балак под себя лапы, и закрыл глаза, и лежал, и размышлял о тех проблемах, которые мучают всех философов во всех поколениях: что мы такое и что такое наша жизнь? И стоят ли того все эти страдания, и мучения, и оскорбления, и беды, падающие на нашу голову, ради мгновения, ради сиюминутного наслаждения? В особенности – я, у которого даже крохи наслаждения нет, но зато есть бесконечные заботы, и на каждую заботу накладывается еще более тяжкая забота. Охватила его ипохондрия, и захотелось ему умереть. Но смерть такова, что она приходит, когда ее не приглашают, и не приходит, когда ее приглашают. От обилия этих мыслей обессилел мозг Балака, и он был близок к помешательству. Однако не последовал Балак в своих рассуждениях за философами, утверждающими, что причина потери рассудка в ипохондрии, а не от нечистой силы, но кое в чем он был согласен с ними, а именно: причина – ипохондрия, но бесы разбрасывают свой яд и порождают эту ипохондрию. И нет никакого сомнения, что ипохондрия эта, которая бурлит во всем его теле, исходит от бесов этих на мельнице, ведь известно, что природа не терпит пустоты, а поскольку мельница пуста и безлюдна, поселились в ней бесы. И он не знал, что причина – в знаке зодиака месяца мархешван, ведь в этот месяц власть ипохондрии усиливается. Объял Балака ужас, и он решил бежать отсюда.