Вчерашний день - завтра

– Тупица! Так ведь произойдет переход сквозь портал времени, и он попадет на день вперед, – неохотно объяснил я простые вещи.

Дмитрий недовольно на меня посмотрел, скривив лицо.

– Молчать! Ты уже скоро распрощаешься с прошлым навсегда.

Отлично. Я вывел его из равновесия.

– И тебя же ждет такая участь, – произнес я. – Поверь, Пилат не оставляет свидетелей. Проще провести парочку экспериментов для стирания воспоминаний, путем воздействия на гипоталамус. 

– Дима, может этого придурка сейчас заткнуть! – сказал Федор, которого такая ситуация начала раздражать.

– Успокойся. Он свое получит.

– И вы все получите. Насколько нужно быть тупыми, чтобы наивно верить Пилату и смотреть на него преданными и затуманенными от потери рассудка глазами, – сострил я.

Это было осознанное решение, чтобы получить себе преимущество. Федор сжал кулаки и прищуренными глазами на меня посмотрел. Быстрыми, уверенными шагами он направился в мою сторону с явным намерением дать по заслугам. Я специально отступил на несколько шагов назад в надежде успеть убежать.

Он подошел совсем близко, и схватил меня за воротник. Я резко выкрутил его руку и потянул назад. Двери дачи открылись, и ветер свободны приятно подул мне в спину. Бежать? Увы, не получалось. Федор оказался крепким противником. Мы даже подраться, толком не успели. Потянув его, я потерял равновесие, и мы вдвоем упали на землю. Пистолет из рук бывшего военного вылетел вперед. Проследив за траекторией его полета, я увидел, что он удачно приземлился в траве.

Наши взгляды встретились. Мы почти одновременно бросились за оружием. Впрочем, меня постигла неудача. Кулак Федора врезался мне в лоб. У меня потемнело в глазах, а ноги немного подкосились. Только невероятными усилиями я сумел сохранить равновесие, но при этом потерял возможность получить оружие, как шанс на спасение. Теперь уверенность гасла у меня, как пламя свечи во время сильного ветра.

– Думал сбежать? – прозвучал рассерженный голос Соловьева.

Я неуверенно обернулся. Он держал пистолет в руке, но на меня ствол не направлял. Что ж, я испробовал все возможности на побег. Теперь вряд ли получится выбраться из этой передряги живым.

– Нет, этот лох меня хотел ударить, а я потерял равновесие, – солгал я.

– Ах ты сука! – грозно воскликнул Федор и снова собирался ко мне приблизится, чтобы ударить.

Правда, Дмитрий его остановил.

– Все, успокойся. Мы сейчас его свяжем, чтобы не рыпался. Принеси веревку сюда.

С каждой секундой я чувствовал обреченность. Она заполняла все пространство моего рассудка, не давая возможности, смело смотреть своему врагу в лицо. Да и про Синди никак не могу забыть…

Когда уже я потерял последнюю надежду на спасение, то появился уникальный шанс, что позволило перемешать все карты противнику. Подобно фокуснику, жизнь преподнесла козырный туз, который, кстати, оказался полезным в данной ситуации.

Тишину вечернего дня нарушил громкий выстрел. Пистолет у Федора вылетел из рук, а он сам закричал от внезапной боли. Все произошло настолько быстро, что я не успел ни о чем подумать, пока не начал смотреть по сторонам. Сначала я поглядел на руку Федора, по которой текли густые капли крови, а его лицо состояло из сплошной маски боли, удивления и даже шока. Это зрелище было малоприятным, и я перевел взгляд вперед, в надежде увидеть неизвестного стрелка. 

Никого.

Дмитрий выглядел не менее удивленным. С пистолетом в руке он смотрел по сторонам, облизывая пересохшие губы. Из-за толстого дерева выглянула Синди. Ствол пистолета она направила на Соловьева.

– Ни с места!

Эта разыгравшаяся драма привела к нужному эффекту. Он удивленно посмотрел на девушку, одетую в простую блузку и поверх нее джинсовую куртку. Глаза блестели от лучей солнца, но они выдавали уверенность в себе и готовность принимать молниеносные решения. Очевидно, в профессионализме секретного агента Соловьев совсем не сомневался, поскольку сразу бросил оружие на землю.

Мои ощущения в это время невозможно было передать словами, но я попытаюсь. Посмотрев на Синди, я почувствовал себя нереальным персонажем сновидения, в которое умудрился попасть. Ее четкие образы лица и контуры тела, отражавшиеся на земле, создавали реалистичность действий и отсутствие проявления каких-либо грез. Как бы ни бунтовал мой рассудок, пытаясь найти оправдание (ведь она умерла!), эта женщина была настолько реальной, насколько вообще можно быть уверенным в подлинности нашего мира и всех его декораций.

Она спокойно держала продажного следователя на прицеле, но также не забывала контролировать местонахождение Федора, хотя тот еще не сумел прийти в себя. Его жалкий вид вызывал у меня лишь усмешку. А девушка, отлично чувствовала себя в роли профессионального стрелка. Боевая стойка, прищуренный, циничный взгляд, расслабленные мускулы лица свидетельствовали о настоящем мастере в своем деле. И теперь у меня не было никаких сомнений в спасении.