Вчерашний день - завтра

Синди перестала уже плакать, а об этой распространенной в часы горечи и печали церемонии свидетельствовали лишь красные круги под глазами. А в остальном она ни капельки не потеряла своей обаятельности и женственности.

Я покрепче обнял ее за плечи и нежно погладил по голове. Говорить ничего не стал. Почему-то все слова мне показались лишними, условностями, формирующие препятствия и непонимания между людьми.

– Ты меня простишь? – повторила она вопрос более спокойным тоном.

– Думаю, да. Но сейчас не это важно.

– А что тогда?

– Кажется, я услышал какие-то теплые и нежные слова от сердца. Или мне это показалось?

Синди усмехнулась и тряхнула головой. Волосы заколыхались в разные стороны, что сильно меня взволновало. Не на шутку.

– Вообще-то такие слова первые говорят рыцари. Или таковые уже перевелись на нашей земле?

Достойный ход.

– Рыцарей оставим в средних веках. А болтать впустую я не люблю.

С этими словами я наклонился к девушке и нежно поцеловал ее в мочку уха. Ее тело ответило на мои действия: она обвила мою шею руками.

– Люблю тебя, – ответил я.

Она томно вздохнула, предоставив мне всю свободу действий. Я не стал терять отведенное мне время впустую, а красиво и медленно повалил даму на диван, где наше общение продолжилось на невербальном уровне.

3

Яркий дневной свет пробивался сквозь окно и падал на простыню, которая накрывала наши разгоряченные тела. Моя рука заботливо касалась шелковистых волос девушки, а взгляд бесцеремонно блуждал по стене. Я дотянулся до столика и вытащил пачку сигарет. Щелкнула зажигалка. Закурил.

– Дай и мне, пожалуйста, – попросила она, не открывая глаз.

Есть что-то соблазнительное в том, когда смотришь на девушку с закрытыми глазами, с которой перед этим занимался сексом. Ведь вид закрытых глаз делает ее беззащитной, мягкой, податливой и загадочной.

Она медленно затянулась, приоткрыв один глаз, и выпустила струю дыма вверх. Я последовал ее примеру.

– Что будем делать с кристаллами? – наконец спросил я.

Синди лениво потянулась, и простыня съехала вниз, обнажив часть ее груди. Она приоткрыла глаза и улыбнулась мне.

– Сейчас голова пустая. Не хочется думать.

– Мне тоже. Но проблемы от этого не решатся.

– Неужели все мужчины такие прямолинейные?

– То есть?

– Ну, в смысле, зациклены на своей логике.

– А женщины проявляют свои эмоции чересчур, – отпарировал я. – И у них семь пятниц на неделю.

– Так уж семь пятниц?

– Ты исключение, – одобряюще улыбнулся я. – Кстати, какой у нас план действий?

– Ладно, план такой. Мы дожидаемся прихода Братства и постараемся захватить хоть один кристалл. Это – первое. Уже с помощью него мы возвращаемся во время, когда Пилат еще не успел ими завладеть. Это – второе. Ну и самая трудная задача – изменить время. Мы исправим ошибки, совершенные ранее. Это – третье.

– Гениальный план в теории, – согласился я. – А практически?

– Практически? У нас не так много шансов изменить время. Нужно точно знать время и место, когда Рудольф завладел кристаллами.

У меня в голове вертелась важная мысль, подобно мухи, бьющийся об стекло она искала выход наружу. Но пока оформить ее словесно я не мог, а образное мышление не давало никакой конкретики.

– Оскар, ты помнишь дату вашей первой встречи.

– Подожди, – произнес я лихорадочно, почувствовал возбуждение от осознанности новой идеи. – Я вот никак не могу понять, каким образом Пилат знал о существовании кристаллов с самого начала.

– Он следил за тобой во время встречи, когда ты увидел НЛО?

– Исключено, – отрезал я. – Еще варианты?

Синди беспомощно развела руками.

– Я так и думал. Что ж, мисс Ватсон, слушайте и запоминайте умозаключения Шерлока Холмса. Итак, Рудольф поджидал меня заранее, поскольку знал о встречи. Следовательно, кроме меня и Камерлата некому было его проинформировать. Но, пораскинув мозгами, я пришел к невероятному выводу. Рудольф сообщил самому себе, вернувшись в прошлое. Может, оставил записку или сделал звонок…

Синди нахмурилась. На лбу появилась небольшая морщина, свидетельствовавшая о напряженной работе ума.

– Объясни, как он смог это сделать? – спросила она.

– Да, как угодно.

– Нет, я имею в виду, как он знал, про кристаллы. Если ему сообщила его будущая версия, то нарушаются все законы логики. Кто-то из его будущих «я» должен был быть первоисточником, так сказать, держателем информации. А откуда тогда будущий Рудольф узнал о кристаллах?

– Черт его знает. Может петля во времени, или круг замыкается, когда все события циклически повторяются, – неуверенно предположил я.

– Значит, мы можем попытаться исправить ошибки. Ведь ошибка упустить артефакты может принести еще много неприятностей. Наверное, Камерлат был прав, когда говорил о важности сохранить все артефакты. Но ведь от неизбежного нельзя было увернутся.