Вчерашний шпион

Выходя из «ситроена», Пина предусмотрительно оставила в нем свое вываленное в грязи пальто. После нескольких шагов по автостоянке, пронизываемой холодным и промозглым ветром, мы вошли в вестибюль, который показался нам особенно теплым и уютным. Вся его атмосфера была наполнена какими-то приятными, притягивающими к себе запахами. Изразцовые плитки на стенах сияли своей новизной, а ковер, устилавший пол, был тщательно вычищен. В глубине помещения располагалась небольшая конторка, за которой сидел человек среднего возраста и что-то писал, низко склонясь над столом. Завидев нас, он энергично распрямился и с сосредоточенным видом спросил:

— Слушаю вас! — Тон его слов звучал так, как если бы он был крайне озадачен нашим появлением.

— Можно ли у вас что-нибудь выпить? — спросил я.

— Я сейчас посмотрю… — Он еще какое-то время потоптался в нерешительности на месте, а затем исчез за дверью с табличкой «Не входить! Служебное помещение».

С этого момента среди прочих запахов, наполнявших вестибюль, я стал явственно ощущать «запах» нависающей опасности. Непонятные сомнения стали одолевать меня, но я как-то не придал им значения.

Через дверь в соседнее помещение были видны около тридцати столиков с аккуратно разложенными на них приборами и салфетками. Насколько я успел заметить, лишь один из них был кем-то занят. На нем были две чашки с остатками кофе, кофейник и газета, сложенная таким образом, чтобы было удобнее читать какую-то одну колонку.

Нам пришлось еще немного постоять, прежде чем из той же двери появился другой человек. Из-за полуоткрытой двери доносился шум вытекающей из крана воды, звон тарелок и чье-то негромкое бормотанье.

— Итак, столик на двоих? — спросил он и отпустил в нашу сторону улыбку, преисполненную достоинства. На вид ему было около шестидесяти лет. Лысина, бледное лицо и красные распухшие руки сами за себя свидетельствовали о том, что большую часть своей жизни этот человек провел на кухне за плитой.

— Да, будьте добры, — непринужденно ответил я.

Старик провел нас по пустынному помещению и усадил за столик около окна. Можно было подумать, что без его помощи мы вряд ли бы смогли подобрать здесь свободный столик.

— Могу порекомендовать вам омлет со специями, — предложил он, выдержав небольшую паузу, пока мы не уселись на свои места. Воротничок на его сюртуке был вывернут, как если бы он надевал его в спешке.

— Принесите мне бренди. Мы хотим лишь немного выпить, и только, — распорядилась Пина. Затем она по-хозяйски шлепнула своей сумочкой о стол, отчего столовые приборы жалобно звякнули, и стала искать в ней свои сигареты.

Официант, проявив недюжинное профессиональное терпение, выдержал еще одну паузу и передал меню мне.

— Да, два омлета, и принесите еще, пожалуйста, бокал красного вина для меня.

— Может, свежий салат пожелаете?

— Да, и салат тоже.

— Одну минуту, — едва поклонившись, ответил старик и удалился.

Пина наконец нашла свои сигареты и закурила. Глядя в спину уходящему официанту, она с недовольным видом сказала:

— Похоже, что он сорвал с тебя самый крупный заказ за всю неделю!

— Ты говоришь об этом с таким видом, как если бы речь шла не о самом обычном заказе, а о проказе или еще что-то в этом роде, — попытался я пошутить.

Коснувшись моей руки на столе, она вдруг произнесла:

— Чарли, ты так хорошо держишься, а я такая вот… — Не находя подходящих слов, она разочарованно покачала головой и вновь глубоко затянулась сигаретой. Подперев одной рукой подбородок, она затем неотрывно уставилась на дверь, ведущую на кухню. Периодически все ее тело охватывала дрожь; с этим она уже, видимо, не могла справляться.

— Ну что ты! Успокойся же, пожалуйста! — произнес я и попытался ее отвлечь. Но все мои усилия были напрасными до тех пор, пока в дверях не показался старый официант со спиртным на подносе. Едва он успел поставить перед ней бутылку бренди, как она тотчас принялась наливать его себе в бокал. Я заметил, что один только вид этой желтоватой жидкости уже сделал свое дело. Теперь, как бы демонстрируя мне свое самообладание, она не спеша поднесла бокал ко рту и, взглянув на меня, сказала:

— У-у, похоже, неплохое бренди!

— Ну так и выпей его! Глоток-другой пойдет тебе на пользу!

Как ни странно, но она действительно выпила его не спеша. Затем Пина пододвинула ко мне свою блестящую пачку сигарет и предложила закурить.

— Нет, благодарю тебя… Я все пытаюсь бросить.

В ответ она слегка подмигнула и улыбнулась очаровательной улыбкой, как если бы в моих словах был какой-то иной, скрытый смысл и она его именно так и восприняла. Немного расслабившись, Пина сняла свой черный жакет и повесила его на спинку стула так, чтобы всем и каждому был виден его яркий товарный ярлык — «Диор».

— Да ладно тебе, бери пока даю! — сказала она, привычным жестом поправляя прическу. Ту фамильярность, которая теперь зазвучала в ее голосе, можно было однозначно расценить как предложение самой себя, а не этих прозаических сигарет.