Вдаль и вдаль ведут дороги. Путешествие двух братьев

Мне придется это сделать. Я уже не могу отвертеться. То есть я мог бы. Но все равно придется это сделать. Это есть в списке. Вот и весь сказ. Если я откажусь сейчас или откажусь от любого другого задания, которое не захочу выполнять, это будет значить только то, что мне придется вернуться в конец путешествия, чтобы выполнить штук двадцать самых жутких заданий. И это доведет меня до инфаркта. Я должен это сделать. Каждая клеточка моего тела кричит мне, что это неправильно. Но я должен это сделать.

Ее лапки прикасаются к тыльной стороне моей ладони. Ее волосатые лапки на мне. Я в страхе издаю жалкий стон. Я, правда, надеялся, что испугаюсь не так сильно. Я нормально переношу маленьких паучков. Они такие маленькие, что их и пауками-то не назовешь. Я пытался убедить себя, что тарантулы, наоборот, слишком большие, чтобы считаться пауками. Не то что домашние пауки у меня в Уэльсе. Эти слишком большие, чтобы их бояться. Но нет. Я парализован страхом.

Она на мне. Сидит у меня на запястье. Она тяжелее, чем я думал. Ужасно тяжелая и ужасно волосатая. Каждая лапка движется с собственной точной и пугающей целью. О чем она думает?

– Хочешь, я ее сниму и посажу тебе на ладонь?

– Да, хорошо, – быстро отвечаю я с нервозным смешком.

Я совершенно не хочу, чтобы она сидела у меня на ладони, нет, спасибо. Я просто хочу, чтобы ее убрали. Это безумие. Он берет ее в ладони, а я с тревогой переворачиваю руки ладонями вверх, потом подставляю их ее коренастым лапкам. Она сидит у меня в горсти.

– Молодец, – тихо произносит Дэйв.

Он такой спокойный! Чудак.

– Ей очень нравится, – говорит. – Для нее мы как бревна или камни. Среда ее обитания.

– Просто потное дрожащее бревно! – я пытаюсь найти в этой ситуации и моей парализующей фобии что-то смешное. Уверен, что она нападет через секунду.

– Ой, а я ведь только что выкурил сигарету! – поспешно говорю я, пугаясь от мысли, что незнакомый запах может спровоцировать жестокое нападение.

– Ничего страшного, – улыбается Дэйв.

– Еще я ел морковный торт. У меня, наверно, осталось несколько крошек на руке.

– А-а, морковный торт.

Что? Что не так с морковным тортом?

– Известно, что это приводит их в ярость.

Я знаю, что он шутит, но ведь это может быть правдой. Но прямо сейчас мне совсем не до смеха. Я чувствую ее вес, ее силу, ее волосики. Ее ноги мягко касаются меня, я не могу оторвать взгляд от ее огромного, похожего на пузырь живота и не думать, что он такой от скопившегося в нем яда. Яда, который в мгновение растворит мои руки или парализует меня, чтобы она могла меня съесть позже, когда ей вздумается. Мне это не нравится. Мне это совершенно не нравится.

Наконец ей наскучило меня пугать, и она медленно и целеустремленно уходит с моих рук на стол. Я отдергиваю руки так быстро, как только осмеливаюсь, чтобы ее не напугать, и с облегчением выдыхаю.

Дэйв проводит подобные сеансы, чтобы помочь людям справиться с фобией. Прости, Дэйв. В этот раз не сработало. Я тороплюсь выйти из шлюза на прекрасный, чистый, свежий воздух, где нет пауков, и все еще беспокоюсь, не могла ли какая-то тварь забраться мне в одежду. Я так счастлив уйти от этого чудовища! Я ничуть не изменился. Просто рад, что все кончилось. Ох, Майк, ублюдок, это было нехорошо с твоей стороны.

По возвращению в фургон «Джуси» Дрю кидает в меня плюшевым пауком, которого купил в сувенирной лавке. Я с визгом подскакиваю и отшвыриваю его от себя. Не смешно. Вообще не смешно. Хотя я понимаю, что еще пару часов назад отнесся бы к этому намного спокойней. Я все еще дрожу после «сеанса». Все еще чувствую вес тарантула на руке. Не так сразу, Дрю. Не так сразу.

Я думал, что с пауками покончено, но нет. В настоящее время я курю сигарету за сигаретой возле гей-бара в центре Веллингтона, готовясь к пятиминутному стендап-выступлению. Моя тема – пауки.

Мне сказали, что я буду делать это, около часа назад. И за это время я должен был получить неоценимый совет от настоящего комика. К сожалению, автобус вышеупомянутого комика опоздал, так что все скомкалось. У нас было целых двадцать минут, чтобы спланировать мой «номер».

Это задание мне не понравилось сразу, как я его получил, и оно мне не нравится сейчас. Конечно, я умею быть забавным, но я не комик. Я могу пошутить в ситуации «вопрос – ответ», но выступать в Comedy club и пытаться рассмешить людей заранее подготовленными шутками – это совсем другое. Не говоря уже о том, что большинство комиков готовят номер не за двадцать минут. Единственная цель, которая может быть у такого задания, – выставить меня полным придурком. Идиотом. Меня ожидает унизительное падение. Какой в этом смысл?

Пауки. Но они не смешные. Что мне вообще сказать? Это будет ужасно. Опоздавший юморист Александр Спэрроу[22] (прекрасная фамилия) сделал все что мог. Но серьезно, что можно сделать за двадцать минут? Он был очень оживлен, преисполнен оптимизма и предложил мне для начала высмеять мое имя.

– Привет, я – Ройд. Не Рой. Ройд как андроид. Изобрази робота.

Не смешно.

– Ройд как стеройд. Покажи мускулы.

Не смешно.

– А не Рой как геморрой. Почеши задницу.