Вдаль и вдаль ведут дороги. Путешествие двух братьев

Около Нельсона на Северном острове я предпринял еще несколько попыток. Дабы привить мне еще кое-какие навыки выживания в дикой природе, Майк отправил меня на курс бушкрафта[37]. Вспоминая пауков, встреченных мною во время обучения в прошлый раз, я отнесся к этой идее с недоверием, но, к счастью, на этот раз никаких арахнид там не было, и я прекрасно провел день с преподавателем-экспертом по выживанию по имени Ян. Основной инструмент для выживания в лесистой местности – это хороший нож. Ян научил меня, как заточить лезвие даже дешевого ножика, чтобы он мог резать бумагу, как бритва. Ян показал, как важен и универсален в применении острый край. С его помощью можно заготовить растопку, разжечь костер, разделать лен на пряди, из которых можно сплести веревки и сделать силки, леску, сеть и многое другое. Под руководством Яна я с помощью ножа смастерил щипцы из найденных нами веточек и самодельной веревочки. Я научился строить статичные или пружинные силки для кроликов и опоссумов, и еще мы лакомились яблоками и орехами с его земли. Я часа два просидел в поле, медитативно плетя льняной браслет, который с тех пор ношу. А вечером, когда оранжевый закат лег на новозеландский кустарник, я стоял на гладких камнях в середине пенистого ручья, который протекает около дома Яна и ну никак не мог поймать рыбу. На следующее утро я рано встал (мы ночевали во флигеле его дома) и на рассвете попробовал еще раз.

Ни рыбешки.

Свет быстро меркнет, и мы доезжаем до нашего отеля во Фьордленде почти в темноте. Отель с большой постелью и завтраками находится на самом краю Фьордленда, на холме, и выходит на озеро Манапоури и горы за ним. Обустроившись в удобном номере, я выхожу на лужайку за зданием отеля, чтобы насладиться сигареткой и полюбоваться на догорающий над озером закат. Я с трудом сдерживаю волнение, думая о предстоящей мне завтра рыбалке. Еще и в таких местах! Майк обзавидовался бы.

Мне едва удается выкурить половину сигареты – это место кишит песчаными мухами. Я поспешно сбегаю в помещение, на ходу размахивая руками и смахивая этих маленьких монстров со своих волос и лица.

Меня предупреждали об этих мелких созданиях. Они крошечного размера, но становятся тем больше и наглее, чем больше вы продвигаетесь на юг Южного острова. Фьордленд печально славится чрезвычайно жарким климатом. Самая любимая пища песчаных мух после крови пингвинов (которых в моем окружении, увы, недостаточно) – это человеческая кровь. И кусают они больно. Это не комарики. Они не будут просто отсасывать кровь хорошеньким аккуратным хоботком. Такого точного и чистого, созданного природой медицинского шприца у песчаных мух нет, так что они просто больно раздирают вам кожу крошечными острыми, как бритва, челюстями, а затем лакают кровь из образовавшейся лужицы. При том, что новозеландцы утверждают, будто у них в природе нет ничего мерзкого (кроме обнаруженного Энди паука-иммигранта), эти крошечные вампиры – их самый мрачный и самый тщательно охраняемый секрет. Они сводили с ума поселенцев, местных жителей и туристов с 1773 года, когда капитан Джеймс Кук описывал лихорадочно расчесанные укусы своей команды, напоминающие язвы от оспы. А маори, надо думать, страдали от них еще задолго до того, именно поэтому они сюда только время от времени наезжали. Существует даже легенда, будто богиня подземного мира посчитала, что фьорды слишком прекрасны, чтобы портить их присутствием людей, и выпустила рой песчаных мух как мощный сдерживающий фактор.

И ее замысел работает. Я прячусь в дом за дверями и сеткой и полощу рот, просматривая ролики на YouTube.

Завтра будет ужасный день.

Наступает ясное, солнечное утро. Я осторожно выхожу и с облегчением понимаю, что песчаные мухи, видимо, предпочитают вечернее время. В воздухе их нет. Не знаю, придется ли мне с ними столкнуться на уровне воды, но пока ничто не мешает мне насладиться чашечкой утреннего кофе и сигаретой без аккомпанемента непрерывного голодного жужжания и страха быть съеденным заживо.