Вдали от солнца (СИ)

— Дело не в навыке, и везение здесь тоже ни при чём. Среди участников нет слабых бойцов. Всё решает сила духа, которую нельзя обрести без смиренного обращения к Великим Богам. Даже опытный боец легко может проиграть, если возомнит себя непревзойдённым мастером, переставшим нуждаться в поддержке Высших Сил. Желание победить только отвлекает рыцаря от истинной цели, которая состоит в том, чтобы явить другим людям волю Богов. Только они определяют, кто достоин победы.

Ладвига разбудил чей-то шёпот. За дверями камеры негромко переговаривались какие-то люди. Несколько раз сержант слышал своё имя, но сути разговора уловить не смог. В ушах до сих пор звенело после того, как голова встретилась с увесистым кулаком одного из подосланных Тилло негодяев. Каждое мгновение Ладвиг ожидал, что демон возобновит попытки вторгнуться в его сознание. Становиться тряпичной куклой во власти сатанинской твари сержант не собирался, поэтому начал готовиться к новому сражению.

Он не имел представления, знакомо ли было понятие "усталость" демону, едва образовавшаяся между ними связь оказалась слишком неустойчивой. Временами Ладвиг чувствовал настроение своего будущего напарника, который рассматривал сложившуюся ситуацию как собственное поражение. Видимо, он рассчитывал быстро подавить волю человека, и управлять им по своей прихоти, но столкнулся с непредвиденными трудностями. К тому же человек получил повреждения после драки с себе подобными и едва мог шевелиться.

Постепенно Ладвиг понял, что единственным желанием демона было вырваться на волю. Он не испытывал никакой ненависти к людям, лишившим его свободы, воспринимая всё происходящее, как нечто, совершенно обыденное. Неудачная попытка подчинить человека привела демона к тупиковой ситуации — он не знал, что ему делать дальше. Сомнение в своих силах способно подкосить любого, и сатанинская тварь исключением из правил не являлась. Ладвиг чувствовал, как напарника охватывает вполне человеческая тоска по несбывшейся мечте о свободе. К этому стремился не только демон, сержант тоже был бы не прочь навсегда покинуть Замок-на-Озере и никогда больше сюда не возвращаться. Ему даже стало жаль демона, не способного к планированию своих действий на несколько шагов вперёд.

"Попытка прорыва через охраняемый периметр, что называется, в лоб, привела бы к гарантированному самоубийству. — Снисходительно подумал сержант. — Здесь нужно действовать тоньше, хитрее, предварительно усыпив бдительность персонала замка. В таком случае, шансы на успех значительно возрастают".

Подобные мысли не предназначались для демона, Ладвиг считал, что напарник не сможет это понять, и немало удивился, ощутив интерес с его стороны. Сержант догадался, что словесная форма выражения мыслей непривычна для нечеловеческого сознания и повторил всё, о чём думал, используя только зрительные образы. Ладвиг попытался объяснить напарнику, что охрана слишком сильна, и для успешного побега требуется другой подход. Он хотел сделать свой рассказ максимально простым, но сказалось отсутствие опыта передачи мысленных сообщений.

Получилось хуже, чем рассчитывал сержант, объяснение вышло немного путаным и не слишком доходчивым. Тем не менее, демон принял к сведению всё, что сообщил человек, но никак не мог уяснить понятие "осторожность". Он прекрасно осознавал, что атака на превосходящие численностью силы противника гибельна, но относился к этому совершенно спокойно. Смыслом его существования была битва, исход которой не представлял особого интереса, гораздо сильнее демона угнетало вынужденное бездействие.

Убеждения напарника не понравились Ладвигу, и он потратил много времени на то, чтобы подыскать образы, с помощью которых можно объяснить понятие "осторожность". Вспомнив всё, что слышал о демонах, сержант решил использовать факт нелюбви сатанинских тварей к солнечному свету. Причём сделать это нужно было аккуратно, чтобы не вызвать неприятия со стороны напарника. Демон долго осмысливал информацию, с трудом проводя параллели между живыми существами и стихийной силой, бороться с которой не представлялось возможным.

Ладвигу пришлось рассказать ему, что людям свойственно ценить свою жизнь и не разменивать её на чужую при любой стычке с противником. Втолковать это напарнику было сложнее всего, поскольку на его личной шкале ценностей никакой разметки не предполагалось. Он вообще не умел проводить сравнение между различными ситуациями, предпочитая не задумываться о возможных вариантах. Общаясь с человеком, демон впервые получил такую возможность, и это сразу же отразилось на его мыслительных способностях. Ладвиг начал легче понимать напарника, который постепенно научился формулировать мысль в виде конкретного вопроса. Для этого всё ещё требовалась передать несколько последовательных зрительных образов, но на их осмысление и подготовку ответа теперь уходило меньше времени.