Вдали от суеты (ЛП)

   Пока поэт мыслил вслух, на лестнице послышались торопливые шаги, в редакторскую ворвался человек средних лет, схватил полковника за остатки волос и три-четыре раза крепко приложил его головой об стол. Дав таким образом некоторый выход переполнявшим его чувствам, он, продолжая удерживать голову редактора и время от времени ею встряхивая, поднес к его лицу газету и завопил:

   - Вы, старый бесчестный негодяй! Отвратительный вампир! Старый седой упырь! Что вы имели в виду, поместив в своей газете подобные вещи о моем умершем сыне? Что вы имели в виду, напечатав отвратительные стишки, старый развратный бумагомарака, проклятый щелкопер!

   "Похороним Варфоломея в лесу,

   В прекрасном месте выкопаем ему могилу,

   Там, где жужжат шмели и поют дятлы,

   Где вокруг порхают долгоносики.

   Зимой, когда кругом снег и слякоть,

   Ему будет уютно в его маленькой кроватке,

   А его брат Артемас и сестра Джейн,

   Будут навещать его, взяв с собой санки".

   - Я вам покажу порхающих долгоносиков! Я вам покажу слякоть! Я вам покажу, старый рехнувшийся идиот, пение дятлов! Что вы знаете об Артемасе и Джейн, презренный буканьер, палач английского языка? Какие санки? Когда я разберусь с вами, старый сумасшедший идиот, вам понадобятся не санки, а катафалк!

   В конце каждой фразы посетитель с громким стуком прикладывал редактора головой об стол. Когда гневная тирада кончилась, полковник Бэнкс объяснил ситуацию и надлежащим образом извинился, пообещав, в то же время, отдать ему первому на растерзание мистера Слиммера, едва тот появится.

   - Предательство со стороны полковника, - пробормотал поэт, обращаясь к клерку, - поистине ужасно. Не он ли пожелал, чтобы я могуществом поэзии возвысил самые банальные вещи? И при этом никогда не упоминал о долгоносиках, дятлах и прочих созданиях Природы? Этому человеку не понравилось упоминание о санках. Может, этот идиот предложит какую-нибудь другую рифму для слова кровать (bed - sled - СТ)? Или он хочет, чтобы мои стихи были вообще без рифмы? Это человек безумен! Таких необходимо изолировать от общества других людей!

   Едва возмущенный и возбужденный отец Варфоломея удалился, вошел рыжеволосый человек, глаза которого метали молнии. В руках он держал дубинку, его сопровождала собака, настроенная не менее воинственно, чем ее хозяин.

   - Мне бы хотелось увидеть редактора, - процедил он сквозь зубы.

   Полковник страшно побледнел и ответил:

   - В настоящее время редактор отсутствует.

   - В таком случае, когда можно ожидать его появления?

   - Ни через неделю, ни через месяц, ни через год, никогда больше! Никогда больше нога его не переступит порога этой комнаты! - закричал Бэнкс. - Он бежал в Южную Америку с твердым намерением провести там остаток своей жизни. Он уехал. Удрал. Если вы хотите видеть его, вам лучше последовать за ним на экватор. Он будет рад вас видеть. Я бы советовал вам, как другу, не медлить, и отправиться следующим же пароходом.

   - Это печально, - сказал посетитель. - Я прибыл из Дэлавер-Сити с целью познакомить его вот с этой самой дубинкой.

   - Он тоже будет весьма огорчен, - саркастически заметил Бэнкс. - Он будет сожалеть, что не встретился с вами. Я напишу ему и сообщу, как вы жаждали встречи с ним.

   - Меня зовут МакФадден, - сказал посетитель. - Я пришел сюда, чтобы проломить голову человеку, написавшему некролог в стихах о смерти моей жены. И если вы не скажете мне, кто это сделал, то я проделаю это с вами. Где тот человек, который это написал? ВОТ ЭТО:

   "Ушла из жизни миссис МакФадден;

   Теперь она не будет знать ни горестей, ни забот;

   Ревматизм поразил ее ноги,

   Пока она мыла лестницы и подвал.

   Напрасно она ставила горчичные пластыри,

   Напрасно делала припарки виски и ромом,

   В четверг душа ее покинула тело,

   Отныне ставшее совершенно неподвижным".

   - Человека, который позволил себе написать о миссис МакФадден в подобной насмешливой, черствой, шокирующей манере, - сказал редактор, - именуется Джемсом Б. Слиммером. Он живет на Бланк-стрит, четвертая дверь от угла. Я бы посоветовал вам обратиться непосредственно к нему и воздать за обиду, нанесенную миссис МакФадден, ударами дубинки и собачьими укусами.

   - И это, - вздохнул за дверью поэт, - тот самый человек, который напутствовал меня отвлечь ум МакФаддена от созерцания ужасов могилы. Этот монстр, посоветовавший мне озарить лицо МакФаддена тихой улыбкой, поддался его натиску. Если это рыжеволосое чудовище не улыбнулось, прочитав про виски и ром, если эти замечания по поводу ревматизма не отвлекли его от ужасов могилы, моя ли в том вина? Этот МакФадден - просто пресмыкающееся! Он имеет о поэзии не большее понятие, чем мул о кратком катехизисе.

   Поэт решил удалиться и не выслушивать долее критических замечаний по поводу своих произведений. Он спрыгнул со стула и тихо прокрался к лестнице черного хода.