Вдох, выдох (СИ)

Одновременно с Лютовой срок отбывали ещё две самбистки — Света и Анжела. С флегматичной коренастой блондинкой Светой у Киры сложились неплохие отношения, а Анжела, рослая обладательница южной внешности и такого же темперамента, её невзлюбила. Света сидела за ДТП со смертельным исходом, а преступление Анжелы было более серьёзное — умышленное убийство, совершённое с особой жестокостью. Она забила насмерть соперницу, с которой не поделила мужчину. Анжела избивала женщину в течение нескольких часов с перерывами, в итоге потерпевшая скончалась в страшных мучениях. Убийцу осудили на большой срок. Болезненно самолюбивая и озлобленная Анжела вспыхивала по малейшему поводу, а после того как Кира победила её в тренировочной схватке, люто её возненавидела.

— Ты не обижайся, но тебе не следовало идти в спорт, — прямо сказала ей Кира. — Любой вид борьбы в руках агрессивного человека становится слишком опасным оружием. Обезьяна с гранатой — это как раз твой случай.

Анжела побледнела, раздула ноздри и ринулась в драку. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы на шум не пришли те мужеподобные тётки. Увидев, что бой идёт не на жизнь, а на смерть, они навалились на Анжелу вчетвером и придавили к полу. И Кире, и Анжеле выписали «путёвку» в штрафной изолятор — с той лишь разницей, что Кира всё же вышла оттуда быстро, а её противница задержалась на пятнадцать суток. Она ещё долго отравляла жизнь Кире, которая отдыхала от неё только во время отсидок Анжелы в ШИЗО. А та с её психопатическими склонностями попадала в него регулярно. Её с полным правом можно было записать в категорию «отрицалово» — жестоких, непокорных, буйных и плюющих на всё и вся узниц.

...

...Вдох, выдох. Вдох, выдох. Кира отрабатывала удары, подтягивалась узким и широким хватом. Снова и снова она всаживала кулак в стоящее перед мысленным взглядом лицо следователя. Она молотила его, как боксёрскую грушу, пока оно в её воображении не превращалось в кровавое месиво. Выпустив пар, она почти ничего не чувствовала к этому человеку. Ну... обычный такой дядька, ничем не примечательный. Разве что взгляд — ощущение липкости и холода охватывало от него. Продажный приспособленец, каких, наверно, не так уж мало. Заработал своей семье на отпуск на Мальдивах.

...День за днём, кусочек за кусочком складывался пазл настоящего облика Яны. В ней совершенно отсутствовало высокомерие. Она обожала простые вещи: загорать на крыше дома, навернуть тарелку пельменей с майонезом, отправиться «дикарями» в велосипедный поход. Могла выпить не только шампанское с икрой, но и водку с огурцом. У Лютовой окончательно порвались все шаблоны, когда она узнала, что Яна любит пиво, рыбалку и футбол. А ещё та играла в нарды и шахматы, а уж в карты на раздевание Кира ей постоянно проигрывала.

— Карточный долг — святое, — посмеивалась Яна, освобождая Киру от остатков одежды и окидывая её ласково-плотоядным, щекотным, цепким взглядом. — А ну-ка, извольте-с расплатиться, барышня!

Расплата наступала неминуемо. Чем больше Кира играла, тем чаще ей нравилось проигрывать.

Выход на их любимую крышу был коварно заблокирован сотрудниками ЖЭКа: на люке висел замок.

— Вот сволочи, — процедила Кира раздосадованно. У неё чуть не вырвалось словечко покрепче, но при Яне она сдержалась.

А та, невозмутимо достав из сумочки походный маникюрный набор, вставила в скважину миниатюрную пилочку для ногтей, поковыряла и — щёлк! Готово. Замок распался, обезвреженный простейшим орудием.

— Вы полны сюрпризов, мадемуазель, — вскинула бровь Кира. — Да вы взломщица-профи, оказывается!

— Замок смешной, ничего сложного, — небрежно улыбнулась Яна. И пошутила со смешком: — Я просто свой набор отмычек сегодня дома забыла, вот и пришлось пилкой орудовать.

Солнце жидким мёдом засияло на коже её точёных ног, когда она первой выбралась на плоскую крышу. Кира, карабкаясь следом, ошалела от открывшегося её взгляду вида под коротеньким подолом маленького летнего сарафанчика. Она еле сдержала себя, чтобы не уткнуться туда лицом.

— Ух, да тут можно яичницу жарить! — Яна раскатала свёрнутый в рулон коврик и сбросила воздушный сарафан, оставшись в нежно-розовом купальнике.

Жар раскалённой, как сковородка, крыши чувствовался даже сквозь подошвы матерчатых слипонов Киры. Верхушки тополей сонно вздыхали под порывами ленивого, утомлённого зноем ветра, поблёскивая серебристо-глянцевой листвой; над городом колыхалось горячее марево летнего воздуха — сухое, пыльное, дымчато-серое. А между тем, на свидание к Лютовой Яна прибежала прямо после экзамена.

— Вот завалишь сессию — будешь знать, как в такое ответственное время любовь крутить, — шутливо пожурила её Кира.

В ответ на это девушка с усмешкой предъявила ей зачётку, в которой были одни четвёрки и пятёрки. Лютова одобрительно кивала, листая.

— Ну ладно, коли так. — И вернула Яне зачётку.

Та смотрела на неё с озорными искорками в зрачках, склонив голову набок.

— Неужели за отличную учёбу я не заслужила даже поцелуй?