Вдохновение

На первом этапе, вернее в первом туре участвовали восемь оркестров из заявленных двенадцати. На поворотном круге огромной сцены, за разделяющими выгородками, музыканты, сидя на стульях, ждали начало. По залу, перемещаясь, световые пушки высвечивали различной конфигурации цветовые фигуры, то космические, то земные, над зрительным залам летала телевизионная камера на телескопической «руке», в проходах суетились телевизионщики, фотографы, на свои места пробегали, пробирались опаздывающие зрители, часть световой конфигурации упиралась в плотный занавес, он был закрыт. В зрительном зале было празднично шумно. На сотовые телефоны публика снимала суету приготовления, самих себя, и своих знакомых, из-за занавеса порой доносились одинокие нервные звуки различных инструментов, где-то, кто-то настраивался…

Но заминку заметили все. Члены жюри не решались сесть в красные кресла, полагали, что сейчас выйдут рабочие сцены и что-то там открутят, исправят, развернут. Неловкая пауза затягивалась. Громкий звук голоса режиссёра, по микрофону, вежливо, но отстраненно сообщил членам жюри, и всему залу: «Рассаживайтесь, пожалуйста, рассаживайтесь, уважаемые члены жюри. Время! Пора начинать. Вас ждём». В зале вспыхнул смех, редкие аплодисменты. Игорь Михайлович Брилль, отыскивая глазами режиссёра в зале, руками указал на неподвижное кресло… Как, мол, это… Смех в зале усилился. Тот же голос режиссёра голосовыми динамиками сообщил: «Да-да, присаживайтесь, Игорь Михайлович, это для вас, для вас! И для Анатолия Ошеровича и для Игоря Михайловича, присаживайтесь, пожалуйста. Начинаем». А дальше…

– Мы начинаем, господа! – Вскричал возникший из-за кулис ведущий Дмитрий Нагиев, и резко повернулся к подбежавшему к нему на полусогнутых ногах «отвязанному» телеоператору с телекамерой. – Одну минуту, господа, я на двух работах, извините, бизнес, понимаете ли, работа! – Успев это по свойски шепнуть в видеокамеру и микрофон всему залу. Зал отреагировал смехом и аплодисментами. С галёрки послышались одобрительный свист и выкрики: «Давай Дима, валяй, красава!» Нагиев выкрик принял благосклонно, в знак видимо приветствия, словно расшаркиваясь переступил, приподнял очки, глянул на галёрку, снова водрузил очки на нос, выпрямившись, торжественно, с придыханием, сообщил в объектив телекамеры. – В эфире НТВ, Первый канал! – Сразу за этим, словно извиняясь, сменил лицо с торжественного на домашнее, перешёл на сугубо доверительный интимный тон в камеру. – Вы, господа телезрители, усаживайтесь, пожалуйста, поудобнее перед своими телевизорами, в ногах правды нет… Ну-ну, вот так, присаживайтесь, присаживайтесь! – И снова торжественно, как на Красной площади. – Мы начинаем, господа! В прямом эфире первый тур отборочного молодёжного самодеятельного джазового конкурса и я… ваш ведущий, Дмитрий Нагиев! – Последнее он вновь сообщил доверительно, как своим, улыбнувшись при этом телезрителям своей мефистофельской улыбкой и даже подмигнул. – Сразу за этим красная лампочка на телекамере оператора погасла. Телеоператор, словно та девушка с кувшином на голове, не расплескать, с прямым корпусом, на полусогнутых ногах, обвешанный тяжеленными приспособлениями для съёмки телеэпизодов в движении, пустился выбирать другой план. На ПТС (передвижная телевизионная станция), что стояла за кулисами сцены, ведущий режиссёр включила другую телекамеру. На сцену вышел…

Министр культуры РФ, Владимир Ростиславович Мединский, стройный, красивый, деловой, в очках, выйдя на авансцену, блестя стёклами очков сказал несколько приветственных прочувствованных слов от имени премьер-министра России, тот был в ответственной поездке с важными государственными делами, телеграмму прислал прямо с борта самолёта, и от своего министерства, и от себя лично. Поздравил и зрителей, и членов жюри, и участников с началом отборочного тура, и всё тому подобное…