Вдохновение

Нет, не тут-то было. На эту отповедь в зале неожиданно повскакивало сразу несколько человек, размахивая руками, перекрикивая друг друга, разом раздражённо закричали, как те члены Госдумы на перекрёстных дебатах. Зал, поддерживая их, одобрительно зашумел. Можно было различить главное: «Доколе!»

Музыканты растерявшись, не зная что делать, топтались на месте, переглядывались… Дурацкая, не просчитанная ситуация. Ну и концерт! Ну, вдохновение!

На возмущённые крики из зала Воловик снова вскочил.

– Ну где я вам деньги возьму, где? – Покраснев лицом, закричал он. – Рожу что ли? – При этом точно изобразил в полуприсяде какого-то киногероя из фильма «Киндздза», только вместо «ку!» сообщил. – Нету денег, не-ту! – В доказательство даже карманы своих брюк демонстративно вывернул. – Видите, дупль-пусто! – И пояснил. – Потому что никто к нам не идет. Никто! Нет к нам инвестиций… И не будет, я думаю. Спасибо из федеральной казны Центр нам иногда помогает, да и то уже… Добиваться надо, выпрашивать. А скоро вообще уже нам – тю-тю! Вот!

Арчи, барабанщик, Лёшка Морозов, попытался было что-то сказать в микрофон:

– Товарищи, это… товарищи, подождите…

Но Воловик от него отмахнулся: «Да подожди ты. Не до тебя!».

– А мы тогда как? – неслись из-зала вопросы Главе города.

– А мы?

– А дети… семьи?

Зрители уже все на ногах были. Шум вспыхнул как бензин от спички. Голос Воловика уже слышан не был… На выручку Главе города к сцене пробирался участковый милиционер, за ним спешили и дэпеесники, и гость с теми двумя, не местными. Барабанщик Арчи, с ним и Вилли, контрабасист Валентин Козлов, подбежали к ТТ, Толяну, дёргая за рукав, тянули к микрофону.

– Товарищи, товарищи, – прохрипел ТТ в микрофон, но это не возымело действия. На сцену уже не смотрели. Перед авансценой собралась группа людей, в середине Глава города, рядом местные полицейские, а вокруг обозлённые жители… Один в один картина заседания украинской Рады. Нервная, требовательная. Арчи, видя безуспешность действий, подскочил к своей ударной установке, грохнул обеими палочками по тарелке. От неимоверного трам-тарарама, шум и крики в зале мгновенно исчезли, словно кто звук выключил. Одни, втянув головы в плечи, на потолок с опаской смотрел, не обрушился ли, кто ошалело по сторонам, большинство повернулись к сцене. Арчи этим воспользовался.

– Товарищи, друзья, родственники, подождите, выход есть. Есть! – В отчаянии прокричал он в микрофон. – Толян, скажи им, Толян!

ТТ, оторвав руки от ушей, сказал в микрофон:

– Да, товарищи, деньги есть. Мы выиграли.

Головы в зале и возле авансцены вопросительно завертелись: что он сказал? какие деньги? послышалось? они издеваются? они…

– Юноша, на мороженое, да? – Послышался громкий ехидный вопрос. – Так ты его засунь знаешь куда?

– Да подождите вы, – взмолился Арчи. – Анатолий правду говорит, мы на конкурсе выиграли… Выиграли, вот! Выиграли! Дядь Миша, подтвердите. Дядь Миша…

Сквозь толпу протискивался, затёртый где-то в середине, тот самый гость. Точнее не он протискивался, а те двое, его сопровождающих, как ледоколы раздвигали льды. Народ расступался. Точно, он, гость! Про него уже и забыли… Внешний напор только что кричавших, размахивавших руками увял, лица зрителей приняли смущённый вид, многим стало стыдно… Выносить сор из избы, это… не хорошо, это не по-нашему, Гость тем временем поднялся на сцену, подошёл к микрофону. Арчи, Стас, Вилли и Билл, прикрывая, его обступили.

– Я подтверждаю, деньги у ребят есть. – Спокойно сказал австралиец. – Да, есть! Да, они заслужили!

Из толпы вновь послышался тот самый ехидный смешок.

– На билет до Москвы что ли, али куда?

– Гораздо дальше. – Без иронии парировал капиталист и успокаивающе махнул рукой. – Да вы присаживайтесь, пожалуйста, присаживайтесь. Обсудим.

Зрители, мгновенно вернувшись на свои прежние места, загремели крышками сидений, закрыв рты, смотрели на сцену. Один только Глава города остался стоять. Ноги онемели. Боялся шагнуть. Молясь про себя: «Пронесло! Ой, пронесло! Слава Богу пронесло, не линчевали! Господь не допустил!» Стоял словно столб. На него шикнули: «Да сядь ты, столб. Загораживаешь. Не стеклянный». Борис Павлович Воловик повиновался.

– Друзья, минуту внимания. Извините, у меня предложение, вернее заявление. – Оглядев зал, продолжил гость. – Я решил, – твёрдо произнёс, – если вы и ваш Глава городе не против, остаюсь у вас. Я русский. Хоть и не местный. Но у меня жена здесь похоронена. Здесь живёт мой сын, и я здесь буду. Часть бизнеса переведу сюда. Дело откроем. Работа всем найдётся.

Зрители, не веря ещё, вытаращив глаза, смотрели на австралийского миллиардера, который, оказывается не только русский, но ещё и дур… эээ… вернее спаситель. Бизнес к ним, говорит, хочет перевести… И жена у него здесь… и сын… А сын это кто? А бизнес, это что, как?

Головы зрителей взволнованно качнулись, словно ковыль в поле от ветра. Да и музыканты онемели, глядя на австралийца. Они тоже не ожидали. Такого не ожидали.

– А это сколько? В смысле, денег сколько? Хватит? – Уже без смешка, послышался чей-то вопрос.