Вдоль белой полосы

— Просто мне кажется, что я тебя хорошо знаю, Ник. И поэтому я опасаюсь, что ты, даже если будешь очень несчастлив в браке, до последнего станешь бороться за него. А мне бы очень хотелось, чтобы в твоей жизни случилась настоящая любовь.

— Как у вас с мамой?

— Да. Как у нас. Если бы я не знал, что такая бывает, то, пожалуй, и не переживал бы так за тебя. Но я знаю. И мне очень хочется, чтобы и ты узнал.

— Пап, я тебя прошу, не переживай, — Никита встал и обнял отца за плечо, — Лика хороший человек. И она не кусается, честное слово! — он сделал восторженное лицо и преданно посмотрел в глаза отцу.

— Если бы всё было так просто, — покачал головой тот, встал и пошёл по коридору к комнате, в которой спала мама.

Никите на минуту стало не по себе. Но потом он вспомнил манящий взгляд Лики, её поцелуи, руки на своей коже, и решил, что сам разберётся. В чём-в чём, а в этих вопросах родители не советчики. Впрочем, и друзья, как выяснилось тоже. Потому что и Витька с Мишей и Артёмом единодушно отговаривали Никиту от свадьбы. Правда, аргументацию приводили другую.

— Не нагулялся ты ещё, — бурчал Витёк, когда они как-то шли вместе на электричку, — куда ты торопишься, я не пойму? Ну, успокой меня, скажи, что ты женишься не из-за того, что семейным на твоём заводе обещают дать двушки, а холостым только однушки.

— Значит, вот как ты обо мне думаешь? — всерьёз возмутился Никита.

— Ладно, ладно, — примирительно поднял руки ладонями к другу Витёк. — Просто я беспокоюсь. Ты у нас первым на курсе жениться собрался. А ведь ты мне не чужой. Люблю я тебя, оболтуса торопливого. И вообще, ты ж ещё жизни не знаешь. Первое серьёзное увлечение — и сразу в загс тебя потянуло. Кто ж так делает?

— Виктор, это нормально. Успокойся.

— Может, это и нормально. И даже хорошо. Но если б я был уверен в Лике. В тебе-то я на все двести процентов уверен. Ты ж порядочен до отвращения…

Никита демонстративно грозно посмотрел на него.

— Но я тебя за эту твою порядочность и ценю, — тут же комично оправдался Витёк. — Но Лика… Лика…

— Что Лика? — начал закипать спокойный обычно Никита. — Чем она тебе не угодила?

— Да не знаю я, — вдруг честно, с горечью в голосе признался его друг. — Не знаю! Но сердце у меня не на месте.

Никита недолго посмотрел на него и фыркнул:

— Его у тебя вообще нет. Или есть, но ты им не пользуешься за ненадобностью. Вместо сердца твоими поступками руководит другой орган. Можно я не буду говорить какой именно?

Он ждал, что друг накинется на него, устроит шутливую потасовку, и прекратится этот тяжёлый разговор. Но тот только махнул рукой и ускорил шаг.

Ни отца, ни друга Никита не послушал.

Сама свадьба запомнилась Никите хорошей погодой, встревоженными лицами родителей, которые изо всех сил старались делать вид, что всё хорошо и мрачно пьющими в углу друзьями.

Гостей пригласили довольно много, но из ролевиков почти никого не было, что очень удивило Никиту. Зато приехали несколько институтских и школьных подруг Лики, которые быстро сориентировались и стали кокетничать с братьями Соколовыми и Артёмом. Никита иногда краем глаза поглядывал на них и радовался тому, что друзья его понемногу повеселели, оттаяли. Сам он чувствовал себя странно: наряду с радостным предвкушением счастья в душе копошилось что-то неопределённое, царапающее и раздражающее. Он было задумался над этим, попытался понять, в чём дело, но тут заиграла музыка, и Лика потянула его танцевать.

А вечером, когда они уже приехали в родительскую квартиру, позвонил Митя. Он ничего не знал о свадьбе, просто время от времени они созванивались, чтобы поболтать, а то и прогуляться вдвоём по городу.

— А что это у тебя там за праздник? — услышал дачный приятель весёлые голоса хмельных родственников, которые отправились проводить домой молодых и теперь пили в коридоре на посошок.

— Это у меня свадьба, — объяснил Никита. — Я сегодня женился.

— Как? — в голосе Мити было столько удивления, что Никита сразу же вспомнил, каким он был смешным и трогательным мальчишкой, совершенно не умеющим контролировать эмоции. Сейчас-то ведь он совсем большой, пятнадцать лет уже. А удивился, как в детстве.

— Вот так, — рассмеялся Никита. — Такое иногда случается со взрослыми дядями.

— А Агата знает? — почему-то спросил Митя.

И тут вдруг неопределённое, царапающее и раздражающее прорвалось сквозь радостное предвкушение счастья и вытеснило его.

— Нет, не знает, — постарался скрыть накатившее странное состояние Никита.

И Митя ничего не заметил и весело сказал:

— Вот она удивится! И обрадуется за тебя!

— Думаешь? — странное чувство схлынуло, оставив после себя неясную тревогу.

— А то! Я-то ведь удивился и радуюсь. А она тоже твой друг. Обязательно обрадуется, вот увидишь!

— Да, пожалуй, — согласился Никита.