Вдоль берега Стикса

«А вот слушал бы старших, так и придумал бы что-нибудь получше, — шептал себе Алька, продираясь в узкий проход между камнями. — Додумался! Сам идёшь в логово, несёшь крысе себя на обед. Яков бы узнал, так ремнём бы высек!»

Впереди послышался звук. Тихий, словно камешек упал на пол пещеры. Или… или крысиные когти царапнули скалу. Алька, замерев, вслушивался в темноту и глядел во все глаза. Багровый туман колыхался, накатывал волнами, Что-то… Что-то медленно приближалось с той стороны. Осторожное, хитрое. Большое.

Алька подумал про узкий шкуродёр, через который только что протискивался. Отступать можно только обратно в него. А если в нём застрять…

Крыса, хитрющая тварь, выглянула из-за угла осторожно, одним носом. Повела усами, оценивая незнакомый запах. Ни железа, ни яда, ни пороха. Ничего из явных признаков опасности, сопровождающих поселенцев. Те без острого железа и огня в её логове вообще не показываются. Хотя теперь крыса способна расправиться сразу с тремя вооруженными рудокопами, врождённая осторожность не позволяла ей бросаться на жертву, не разведав обстановку со всей тщательностью.

Мясо. Свежее мясо. Одинокое, беззащитное, местами пораненное и завораживающе пахнущее кровью. Кровью и страхом. Внутри крысы начал просыпаться охотничий азарт. Осторожность почти уступила место жадности, но тут в палитре запахов удалось уловить один новый, знакомый, ненавистный.

Запах врага. Шерсть на загривке крысы вздыбилась. Откуда здесь этот запах? Враг так близко? Он посмел угрожать ей не только в своей тюрьме, но и здесь, вдали от плиты?

О, крыса была умна и знала, что это невероятно. Враг никогда не покидал своего места и уж точно не сунулся бы никогда в её нору. Это она могла, развлекаясь, улучать моменты сна и нападать на врага, яростно впиваясь в его мягкий живот или глотку. А потом мгновенно сбегать, унося в зубах кусок плоти, а разъяренный дьявол слал вдогонку огонь и молнии. Глупый, медлительный, вкусный.

Нет, враг никогда бы не решился забраться сюда, где передвигаться мог только ползком, без возможности развернуться, без защиты лап и хвоста. Это пахло от добычи. Она столкнулась с врагом и — удивительно! — выжила. Наверное, успела забежать в нору. Поэтому от нее так несёт страхом: ей некуда бежать. Позади ждёт голодный дьявол, впереди — не менее голодная крыса.

Да, мясо знает про неё. Поэтому и запах страха всё сильнее, поэтому и пятится назад всё быстрее. Ну уж нет, из этих нор ещё никто не уходил живым!

Жадность и азарт овладели зверем. Лапы сами подбросили тяжёлый круп. Короткими, но стремительными скачками крыса настигала Альку, а тот, обдирая в кровь бока и локти, трепыхался между узкими стенами. В его изменённом зрении крыса выглядела омерзительным, леденящим душу пучком мышц и вен. Волшебный взгляд игнорировал мех и шкуру, но острые выпирающие вперёд зубы грызуна показывал во всех деталях. Когда резцы готовы были вцепиться в ногу, Алька изо всех сил лягнул их, судорожно рванулся и вылетел пробкой из каменного шкуродера, оставив монстру только правый ботинок.

Крысу узкими норами было не удивить. Когда-то она, поголодав, легко могла протиснуться в бутылочное горлышко. Сейчас габариты не те, но вытянуться струной по-прежнему умеет. Алька обернулся на бегу, увидел, с какой ловкостью огромное животное движется там, где сам он едва не застрял. Пискнув от ужаса, бросился бежать, не разбирая дороги и полагаясь лишь на удачу.

Крыса не могла, не желала упустить добычу. Она уже ощутила вкус, уже захлебывалась слюной в предвкушении. Ещё два движения короткими лапами, ещё усилие, ободравшее немного шерсти на бёдрах, и можно скакать во всю прыть.

Она настигла Альку у самого выхода. Даже не видя земли, не разбирая дороги, в одном ботинке он, вдохновленный смертельным страхом, показал скорость бывалого спринтера. Минуя ямы и боковые ходы, Алька добежал почти до самого конца, и только тут, слыша почти над самым ухом писк убийцы, совершил ошибку.

Крыса знала про короткий тупиковый отводок. Да что там, с год назад она сама, загнав туда одну из последних своих сестёр, оценила возможности ловушки. Не один день был потрачен, чтобы расширить и удлинить тупик. И с тех пор крыса неоднократно пользовалась им как местом для засады или комнатой для убийства.

Чтобы покинуть крысиную нору, требовалось здесь и только здесь свернуть с основной дороги почти под прямым углом. Бегущие в панике жертвы всегда пропускали нужное место и углублялись сюда, в каменный мешок, место последнего вздоха и последнего крика.

Алька увидел преграду за пару шагов, не сумел притормозить и врезался в стену, аж дух вышибло. Крыса остановилась: теперь можно не торопиться. Она напрягла лапы, пригнула морду к земле, готовясь к последнему победному прыжку…

И умерла.

* * *

Очнулся он опять в полной темноте.

Кое-как сориентировавшись на слабый свет от входа, с головы до ног перепачканный своей и крысиной кровью, Алька выполз из норы.