Вдоль берега Стикса

— Ещё как слышал. До того, как ты своей музыкой стал вызывать зубную боль у поселенцев, и они отобрали инструмент, я прислушивался по вечерам к твоим концертам.

— Правда? — Алька был неожиданно польщён. — Тебе понравилось?

Азраил опустил ладонь на уровень пояса и пошевелил пальцами из стороны в сторону.

— Эй! Не может быть! Ты просто ничего не понимаешь в музыке!

— Да где уж мне! — согласился тот, качнув обломками крыльев.

Алька посмотрел на оголенные кости и едва стянувшуюся вокруг ран кожу. Вдруг вспомнил:

— Послушай, а там в яме… Ну помнишь, когда ты дал мне ночное зрение?

— Взгляд зверя.

— Не важно, я всё равно не запомню. В тот момент у тебя выступила кровь на плечах?

— Всё так. В этом и проявляется утрата гармонии. Любое напряжение, попытка использовать мои исконные силы наносит новые раны.

— А если не использовать эти… силы?

— Тогда раны затянутся, а со временем могут восстановиться даже утраченные органы. Вот только каждый дьявол от рождения настолько горд, что не может смириться с ущербностью. Продолжает жить, как раньше, вести себя по старым привычкам. Однажды это заканчиваются срывом и гибелью.

Сейчас, без цепей, свободно идущий в полный рост, он был величественен. По-прежнему комично-уродливый, но уже совсем не тот колченогий зверь, каким его впервые увидел Алька. Гордый, свободный.

Его волшебные кандалы разлетелись тучей осколков там, на вершине, как только дьявол выбрался из вод Стикса в этом новом мире. Радуясь не пойми чему, Азраил выловил за шкирку своего спутника, втащил его в реальность и похвастался полным освобождением.

— Поддержание магии требовало больших усилий от того, кто создал заклятье. Чем тяжелее становились цепи, чем ярче горели руны, тем больше они забирали сил у колдуна.

— А чего ты довольный-то такой? — спросил тогда Алька.

— А ты не понял? Мы пронесли цепь через Стикс!

— И что?

— Да как что? Стикс не знает расстояний! Мы сейчас находимся где-то настолько далеко, в триллионах годовых переходов от моей тюремной плиты. Ты только представь, какой удар обрушился на гада, державшего меня взаперти!

Алька прикинул.

— Если вес цепей удваивался каждые сто шагов, то на таком расстоянии они должны весить… Наверное, как само солнце!

— Точно! Сил, способных это вынести, нет ни у одного из известных мне существ, даже среди самых могущественных высших! Как только я вынырнул, ему здорово досталось. Надеюсь, ему душу вырвало таким ударом!

Алька подошёл к краю скалы и огляделся. Они не в ущелье рудокопов, это точно. Горы вокруг намного выше, темнее, острее. Луна крупнее, небо другого оттенка.

— Значит, вот это и есть твой Стикс?

— Какой же это Стикс? — Азраил расстроился, что финт с избавлением от цепей не оценён по достоинству. — Горькая вода всего лишь путь, которым мы сбежали.

Алька с трудом заставил себя отвернуться от незнакомой луны. После многих дней сумеречного заточения глаза радовались необъятности небесных просторов, а кожа — свежему ветру.

— Ты же говорил, что Стикс огромен и в нём обитают множества народов? — он недоверчиво прищурился на Азраила. — Я даже разглядеть не успел, вдохнул в яме, а выдохнул уже здесь.

Дьявол пожал плечами.

— Мы нашли брод в одном из узких протоков. Здесь слишком бурное течение, нас сразу же выбросило на другой берег. К тому же, мне показалось, что ты не способен чувствовать Стикс. Это дано только проклятым. И это странно.

— Что именно?

— Ты не в первый раз входишь в Горькую воду. Но как-то через силу, не умея видеть его, не становясь его частью. Тебя не подхватывает течение, а выбрасывает в первый же попавшийся мир. Будто Стикс противится твоему присутствию. У меня всё наоборот.

— Как, наоборот? Мир выталкивает тебя в Стикс?

— Именно. Только у него кишка тонка. Я могу войти и удержаться в любом мире по оба берега Стикса. Был бы, собственно, берег.

Алька всё ещё с сомнением озирался на горные склоны.

— Так это правда, что ли? Ты провёл меня каким-то образом на другую планету?

— Это не просто другая планета. Это вообще другой мир, созданный другим богом.

— Откуда ты можешь знать? Если один бог создал оба этих мира, тебе об этом известно всё равно не будет.

— Ты, наверное, не в курсе? Я — проклятый, житель Стикса, сын отвергнутого народа. Я видел тысячи таких миров, и у каждого из них свой бог и свои законы. Глупо не знать об этом человеку, который уже дважды путешествовал по Стиксу, но так и не понял его сути.

Теперь настал черёд Альки сердито надуть губы.

— Ну, тогда давай, расскажи мне, где мы находимся и какой бог создал это место?

— А чёрт его знает. Впервые вижу эту местность.

Азраил действительно был в недоумении. Он встал рядом с Алькой, почёсывая пенёк правого рога, и разглядывал пейзаж с таким же нескрываемым интересом.

— Чёрт знает? На всякий случай напоминаю, Азраил, ты и есть чёрт.

— Я не чёрт. Я дьявол.

— Это не одно и то же? Я не вижу разницы.

— Еще раз такое скажешь — вырву сердце. Дам в руки, так и будешь ходить.

В минуты обиды или гнева желваки под челюстью у него тоже играли, как у человека. Был бы у Азраила кадык, метался бы вверх-вниз от эмоций.