Вдоль по памяти. Бирюзовое небо детства(СИ)

Тем временем сыновья Владимир и Петр из Каетановки переехали в Бельцы. Стали работать на железной дороге проводниками. Вскоре после переезда семья Петра погибла от печного угара. Уже после войны к Володе в Бельцы с семьей уехал самый младший из братьев - Александр.

Я учился в одном классе с внуком Домки, Сергеем Навроцким, сыном Маруси. Они жили в одной хате с Домкой. У Сергея была сестра Нюся, старше нас на семь лет. Мне нравилось бывать и играть на широком, заросшем дикой многолетней травой, подворье Домки. Мы могли часами носиться, играя в жмурки, догонялки и прятки. Постоянным участником наших игр был Боря Пастух, наш одноклассник, живший неподалеку.

Мало-мальские недоразумения в игре часто перерастали в драки, которые всегда затевал Сергей. Будучи самым рослым из нас, с бойцовским характером, он всегда выходил победителем. Но меня, как магнитом тянуло до горы. Там было то, чего мне так недоставало дома. Сергей рос в ничем не ограниченной воле. Его не заставляли по утрам умываться, а каждый вечер снова мыть ноги. В отличие от меня, постоянно и бесплодно мечтающего о собственной собаке, Сергей, по выражению бабы Домки, менял собак, как цыган лошадей.

На высоком чердаке под толстой соломенной крышей Сережа разводил разномастных голубей, которых ему привозил из Бельц дядя Сяня (Александр). Больше всего мне нравились красные и желтые двучубые. Это были небольшие птицы с двумя чубами, широкими веками и коротким клювиком, едва выступающим из-под переднего чуба. Короткие клювы делали голубей похожими на попугаев.

У нас дома такого богатства не было. Дома были только корова, теленок, свиньи, куры, пчелы да еще ненавистные кролики, пожирающие огромное количество травы, которую надо было изо дня в день рвать на меже за лесополосой.

За хатой Домки росли вишни, мурели (жардели), продолговатые тёрпкие, совсем не кислые яблоки. Перпендикулярно хате вдоль межи с Брузницкими располагалась хатенка, где жила самая младшая Домкина дочь Вера со вторым мужем Забавным и дочкой Марусей. Первый муж Веры, родом из Мошан, погиб на фронте. Маруся была старше нас на три года и училась в одном классе с моими двоюродными братьями - Борисом и Тавиком.

В самой нижней части села, почему-то называемом Бричево, жила самая старшая дочь Домки - Ганька. У неё было трое детей: Соня (Соломея), Густя (Августин) и Витя (Виктория). Дочь Сони - Галя была на год старше нас с Сергеем. Сейчас она на пенсии.

У самого поворота на Куболту, рядом с моей теткой Павлиной жила тетя Лиза - очередная дочь бабы Домки. У неё был единственный сын - Петя, ровесник моего брата Алеши. Он страдал тяжелым врожденным пороком сердца. Смутно, но я его помню. Когда я приходил к ним с Алешей, Петя постоянно сидел на широком деревянном стуле-скамье, который называли ослоном и вырезал из вербы шахматные фигуры либо рисовал. У Пети был несомненный талант художника. В пятьдесят третьем Пети не стало. Утрату единственного сына тетя Лиза переживала очень тяжело. По ночам ей все время мерещились ужасы, связанные с кончиной Пети. Чтобы хоть как-то сгладить её страхи, после похорон у неё стала ночевать младшая дочь Ганьки - Витя (Виктория). Да так и осталась там жить навсегда.

С первого сентября пятьдесят пятого в нашем третьем классе стал учиться новый ученик. Это был Женя Гусаков, внук Домки, сын Александра. Всей семьей они переехали в село из Бельц, где Женин отец работал на железной дороге. С первых дней стало ясно, что рядом с Ниной Полевой появился еще один, более способный ученик. Успехи Жени, особенно в математике, были бесспорными. Учился он далеко не в полную силу, что создавало проблемы родителям, учителям и самому Жене.

Так и учился он до окончания средней школы, поражая педагогов то невыполненными домашними заданиями, то искрометными неожиданными всплесками успехов, ставящих его на голову выше нас, его одноклассников. Закончил агрономический факультет сельскохозяйственного института. Случилось так, что я был в курсе его служебных передвижений. Работал в соседнем районе руководителем крупной сельхозслужбы, председателем колхоза в селе Дрокия, где мы встречались. Потом трудился в нашем районе, затем в Сорокском. Всю жизнь работал, не пресмыкаясь ни перед кем, не поступаясь своим мнением и не отступая перед авторитетом власть предержащих.

Сейчас, на склоне лет, могу сказать одно: и в школе и на работе Женя Гусаков был, а не казался. Он никогда не был стандартным и не стремился встать под одну гребенку с остальными. В жизни он не фальшивил, даже если была угроза материальному благополучию или карьере. Детство и взрослую жизнь прожил таким, каким был. Этих качеств так часто не хватает всем нам. И так трудно быть таким. Мне тоже.

Сейчас Евгений Александрович на пенсии, живет в Сороках. Наши редкие мимолетные встречи случаются, в основном, на родительский день после Пасхи и при прощании с ушедшими в мир иной сверсниками.